Политический барсакельмес идей и свободной конкуренции продолжается. Левобережье не слышит ни голодовок, ни отчаяния, ни взываний просто к здравому смыслу. Это слишком опасная ситуация для разворачивания электоральных кампаний.

О политической и экономической ситуации в стране рассуждает с нашим корреспондетом известный казахстанский политолог Дастан Кадыржанов.

– Дастан, в последнее время на фоне краха российского рубля в казахстанской прессе все громче стали звучать вопросы обесценивания тенге. Вы лично готовы к очередной девальвации национальной валюты?

– Действительно, в последнее время всё чаще звучат голоса как экспертов, так и официальных лиц о том, что девальвация неизбежна, и, скорее всего, она произойдёт совсем в недалёком будущем. Этим информационный фон грядущей девальвации отличается от той, что состоялась в 2009 году и стала для большинства граждан «ударом обуха по голове».

Но обратите внимание на то, что в сегодняшнем потоке информации всегда циркулируют макроэкономические доводы. О том, что граждане опять резко обеднеют и что с этим собирается делать власть – молчок и туман. Значит, скорее всего, ничего. Дескать, сказали же вам затягивать пояса, вот и начинайте уже.

Готов ли я лично? Я не олигарх, сбережений у меня совсем немного. Я принадлежу к такому исчезающему виду, как средний класс, но скорее всего, и это продлится недолго. В общем, как все уже привыкли в стране – изменения, которые происходят, обязательно произойдут в сторону плохого или какого-нибудь абсурда.

– Вы сами в лице одного из экспертов казахстанской политики как оцениваете нынешнее положение Казахстана в купе с ситуацией в России, с его букетом кризисов (цена нефти, положение рубля, западные санкции, война на Украине…)?

– Кризис, начавшийся в 2007 году, был один, сейчас у нас уже совсем другой. Как вы знаете, президент США Обама в своем выступлении заявил, что кризис пройден. Стабилизируется ситуация в ЕС (даже дебаты вокруг Греции уже совсем по-другому смотрятся, нежели 6 лет назад, кто бы там ни победил на выборах). Китай постепенно перейдёт к экономическому росту.

У нас же кризис будет развиваться по другому сценарию, потому что он имеет геополитический характер. Конечно, в первую очередь из-за России, с которой мы вступили с этого года в одно экономическое пространство. В череде этих событий девальвация тенге из-за рублевой зависимости – это лишь одно из негативных последствий, которые стоит ожидать. В этом смысле это уже будет наш собственный кризис, нашей внешней и внутренней политики. Кризис, который продолжает усугубляться с каждым днём. И это уже видно невооружённым глазом.

Мы в одном экономическом пространстве со страной, на которую наложены санкции, экономику которой сознательно душат внеэкономическими методами. Со страной, политический режим которой считается неприемлемым для большинства стран мира.

Что получаем мы? При мирной многовекторности мы получали блага со всех сторон. В «горячее» время мы пока «получаем» по одному из векторов. Стоит предположить, что и другие проявят себя и в методах весьма далеких от чисто экономической целесообразности.

Назревает глобальный цивилизационный конфликт, но он состоит далеко не из одного фронта. Как бы многовекторность не преобразовалась в «круговую оборону». А для того, чтобы ее держать, нужен не один ресурс. Все ресурсы нации.

А кризисы, несмотря на то, что они имеют экономическую подоплёку, выражаются во многих сферах одновременно, если его не лечить, а мазать зелёнкой из Нацфонда. К сожалению, при этом они несут в себе деградационные явления и, как я уже сказал, откровенно абсурдные.

Ну чем вы объясните такой позорный маразм, когда специальному докладчику ООН нагло подсовывают другого человека, будто бы снимавшего его встречу в Актау?! Это же демонстрация нашего альцгеймера уже в международном масштабе! И это даже не смешно.

Такие нелепости, как фраза «сословная рознь» в УПК, свидетельствуют о том, что действующие законы вообще никак не дружат хотя бы с Конституцией страны – я уж не говорю, что с элементарной политической грамотностью и здравым смыслом. А силой эти законы в реальной жизни обладают большей. Вот вам и вся цена государственно-правовой системы, её истинная философия.

– В такой кризисный финансовый момент в стране якобы начала действовать новая экономическая программы (НЭП) «Нурлы жол», хотя в ней нам известны только основные намётки: что и как будем развиваться дальше. А как быть с механизмами и рычагами реализации этого сырого документа – сплошной туман. Что вы можете сказать о перспективах этой глобальной программы?

– Я уже говорил в одном из своих выступлений, что НЭП «Нурлы жол» это по своей сути не программа. Это продолжение политики «ручного управления» экономикой путем постоянного насыщения его финансами. Только теперь это деньги Нацфонда.

Грубо говоря, все будут заняты растаскиванием и распределением этих средств, которые будут перераспределяться от богатого к бедному (план, видимо, такой), и это позволит сохранить стабильность режима. Но все-таки основным экономическим механизмом останется казнокрадство и коррупция, поэтому, чем она нова – эта «Новая экономическая политика», я не сильно понимаю.

И потом, чтобы развернулись все эти инфраструктурные проекты, нужно время. А есть ли оно у тех, которые не могут дотянуть до зарплаты ежемесячно? Ах да, о них-то особо не подумали за громадьём планов.

Вообще, вся манера общения властей и общества, в особенности что касается движения мнения «снизу наверх», напоминает мне некий внутриполитический барсакельмес. Это будто части мозга никак не общаются друг с другом. И уже перестаёшь понимать, это вообще – намеренная политика или просто результат системной болезни государственных и политических структур?

– Действительно, некоторые аналитики отмечают, что НЭП «Нурлы жол» – это в основном не экономический проект, а пиар ход перед возможными выборами, при чем наблюдатели предполагают – досрочные президентские выборы. Вы согласны с такими выводами?

– Можно сказать и так. Власть ведь прекрасно понимает, что сегодня ее реальная электоральная поддержка мизерна. Люди полны неприкрытого недовольства ею на всём пространстве от мегаполисов до сельского округа. Не надо быть экспертом по выборным технологиям, чтобы понимать – режим растерял даже свой консервативный электорат.

Все эти меры бесполезны, потому что раньше надо было думать и говорить с обществом, а не рисовать ему розовые картинки, как мы выходим в лидеры Земли. Выходим, выходим, а потом вдруг раз – и не можем существовать самостоятельно – понадобился какой-то союз, не обладаем никаким запасом прочности, кроме тех, что нам обеспечит валовая трата средств Нацфонда. Какое еще разочарование нас ждёт впереди?

Всем ясно, что ставка в любых выборах будет сделана на административно-силовой ресурс, на манипулирование результатами, нарушения Конституционных прав человека, на вбросы, карусели и прочее неприглядное позорище.

Единственное, что может изменить ситуацию – это то, что в избирательных комиссиях те же люди, обозленные ситуацией и понимающие, что участие в грубом искажении результаты выборов не просто делает из них национал-предателей, но и то, что подмена результата плачевно скажется и на их собственной жизни. А те, кто ими помыкает, как всегда, отсидятся в тиши кабинетов.

Что перевесит? Трусость и конформизм, которые побеждали всегда? Или все-таки здравый смысл? Пока рано прогнозировать.

Поэтому при всей предсказуемости результатов любых выборов сегодня (мажилис, президент) любой электоральный период может сыграть злую шутку со всеми коридорными «планировщиками» из Акорды.

– Кстати, как признался сам глава государства, в условиях жесточайшего кризиса страна входит в ступор экономии горбачевского типа –«экономика должна быть экономной». И в этих условиях у нас начинается вторая пятилетка программы индустриализации Казахстана…

– Если быть точным, «экономика должна быть экономной» – это не горбачевский лозунг, а девиз, если не ошибаюсь, 11-й советской пятилетки. Однако сходство есть. В 1980-х годах цены на нефть с 35 долларов за баррель спикировали до 10 долларов в результате её перепроизводства. Поэтому советские власти, предвосхищая падение уровня жизни, и провозгласили тогда такую политику. В итоге – через 11 лет СССР не стало. И прежде всего потому, что его экономика была чрезмерно завязана на экспорте нефти.

Но СССР был индустриальной страной, сформировавшей даже собственную модель технологического развития. От западной она отличалась больше всего тем, что новые технологические разработки не были ориентированы на потребительский рынок. Основным потребителем продуктов «научно-технического прогресса» был военно-промышленный комплекс. Ведь, как известно, СССР формально не был охвачен бумом потребительства.

Так вот, даже эта индустриальная база оказалась неконкурентоспособной в мире. Мы же попросту «не успели» или скорее «прошляпили» то время, когда сверхдоходы от экспорта сырья могли обеспечить нам технологический или промышленный рывок. Этот шанс упущен. Все надо делать вовремя.

– Тем временем, чтобы осуществить в жизнь программу индустриализации, оказывается, стране необходимо 17 тысяч специалистов с высшим образованием и 18 тысяч – с техническим профессиональным образованием (по сведениям вице-министра образования и науки РК Тахира Балыкбаева). И в условиях такого «кадрового дефицита» в стране насчитывается более миллиона безработных. Ни парадокс ли это?

– Вот вам и реальная социальная база новой индустриализации! Этих людей надо было обучить и подготовить заранее. Сейчас вопрос не только в безработице, а в том, что у нас давно научно-технические кадры в большинстве своем деклассированы и принадлежат к категории самозанятых. А это значит, имея диплом, либо таксуют, либо выживают на китайских барахолках.

Здесь поднимается вопрос о последовательности исполнения проекта индустриализации. И «товарищ» Сталин был прав – кадры решают все. Надо было вначале не просто дать им образование и диплом, а еще чтобы они прошли определенный период накопления профессионального опыта, и лишь потом ставить перед ними глобальные задачи.

А у нас сейчас голова болит вообще о том, как бы все получившие образование за рубежом не разбежались по миру в поисках нормальной жизни. Инвестиционный климат – это ведь не только безопасность ведения бизнеса, прибыльность и прочая. Это еще нормальный климат для инвестирования своего интеллекта в ожидании самореализации. А если его нет, то и самореализовываться лучше подальше отсюда.

А из того, что формируется внутри страны, – мне непонятно, как сегодня задачи промышленно-технологического прорыва будут исполнять люди, чей modus vivendi уже изначально рассчитан на легкие деньги, а не на последовательное профессиональное развитие. Так что весьма вероятно, что именно отсутствие кадров решит все.

– Тем не менее как вы сами замечаете, общество находится в состоянии полного штиля: оппозиция подавлена, национал-патриоты как бы «в рот воды набрали», интеллигенция довольна своим благом. И в такой обстановке что остается простому народу делать? Смириться и поклоняться? Или…

– Народу пора понять, что невозможно переделать текущую ситуацию, ничего не делая, смиряясь и продолжая в том же духе. Ситуация не законсервируется – наоборот, чем больше граждане проявляют беззубость, тем больше желания административно-полицейской системе сесть на шею. Эта аксиома, и если кто-то до нее не дорос за двадцать четыре года – то это уже «клиника». И никакой «добрый дядя» сверху не станет инициировать изменения, нужные именно народу. «Дядя» предпочтёт дальше кататься на шее и приучать к этому своих детей и внуков.

Слово «демократия» образовано из двух слов «демос» и «кратос», что по сути означает «народовластие», правление народа. Так вот «править» – это трудиться, прилагать усилия не только для собственного блага, но и включать в свои обязанности труд общественный. «Править» – это работа, и между прочим, одна из самых непростых. И правление никогда с полки на голову само не падает – его надо получить и уметь с ним обращаться. И другого рецепта нет! Не существует – и всё!

При всём этом сегодня сильно проявилась еще одна реалия: что революции и бунты в духе Майдана составляют угрозу национальным интересам всех слоев общества? Почему? Потому что это на руку «империалистическим» грандам, которые фактически уничтожили систему международной безопасности. Жизнь убедительно показывает нам – как только ситуация в стране дестабилизируется – все глобальные центры силы примчатся сюда отстаивать свои интересы и стремиться установить свои порядки.

Каков выход? Ведь получается, что ситуацию одномоментно не решить? Раз и всё. Но вы знаете, в таких революционных подходах есть какая-то доля «халявности» что ли. Зачем трудиться изо дня в день, если можно вот так одномоментно – «весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем…».

Выход был и остается один – идти по маршруту демократизации общества, солидарности. Но проявлять это не в митингах или бунтах. Обществу нужна стабильная программа, как достичь этого шаг за шагом, последовательно преобразовывая общество из олигархического, сословного в гражданское.

Это не конформизм, а скорее здравый смысл.

Но мы с вами не понаслышке знаем, что такое судьба одного отдельного человека в этой революционной пучине. Знаем, что эта гражданская война приносит горе людям, при этом необязательно привнося итогом народовластие. Чаще наоборот – революционная стихия часто выносит на поверхность новых грабителей народа, может приводить к власти олигархов, шовинистов, якобинский и красный террор и прочая, и прочая. Поэтому истинным интеллектом нации является умение пройти мимо насилия, но все-таки добиться своих целей.

Ну что ж, а если так сложатся обстоятельства, что «мирный путь» будет не найден, то бунтарская и революционная идея сама пробьёт себе дорогу, потому что она во многом стихийна. Тогда уже никто и ничто не сможет ей противостоять.

А там поздно будет рассуждать, кто конформист, а кто консерватор. Под угрозу сразу попадет главное национальное достояние – суверенитет.

Пока мы видим, что президент занят сложным разгадыванием геополитического ребуса, а внутренняя политика отдана на откуп иной, не менее опасной стихии – стихии бюрократического и даже не консервативного, а откровенно реакционного произвола. Политический барсакельмес идей и свободной конкуренции продолжается. Левобережье не слышит ни голодовок, ни отчаяния, ни взываний просто к здравому смыслу. Это слишком опасная ситуация для разворачивания электоральных кампаний. Во время выборов страна всегда проходит некий цивилизационный экзамен. Не будут простыми и предстоящие выборы. Как бы ни надеялась Акорда на силу административно-принудительной системы – ситуация в мире шагнула очень далеко со времен относительно спокойных выборов 2011 и 2012 годов. Кардинально изменилось и самосознание общества. Мне кажется, оно уже созревает для того, чтобы не позволить всей нации отправиться в исторический барсакельмес.

— Востребовано ли в Казахстане такое качество политического деятеля, как харизматичность?  Если нет, то почему?

— Мы с вами прекрасно понимаем, что точного объяснения слову «харизма» нет. Каждый вкладывает в это понятие нечто свое. Однако большинство сходится во мнении, что это некий особенный дар влиять не только на мнение людей, но и на их настроение, психическое состояние. Общим является то, что происхождение этого качества необъяснимо логически, если только оно не было унаследовано от кого-либо из родителей. Скорее оно считается качеством «от Бога», некой сверхъестественной сущностью.

Практически в любом социальном кругу – в семье, в дружеской компании, в нации — существует своя, если хотите, иерархия харизм, исходящих от различных членов этого сообщества и сравнимых между собой степенью воздействия.

Несмотря на то, что харизма чаще всего является понятием позитивным, в последнее время появилось и такое выражение как «отрицательная харизма». Хотя скорее это инверсия понятия «энергетический вампиризм». Я встречал таких людей, в устах которых даже слова «да здравствует Отечество!» звучат как нудное жужжание мухи на стекле.

Особое место занимает харизма в политике. Общественного спроса на неё просто не может не быть. Умение внушать обществу комплекс политических эмоций, веру, надежду и уверенность в том, что человек живет в правильной стране – это, если хотите, не просто ожидание, а скорее уже требование к политическим фигурам. Так происходило с древних времен, и продолжается по сей день.

В современном обществе харизма и харизматичность востребованы ещё в большей мере. Эта востребованность логически проистекает из демократической, республиканской формы правления.  Демократия плебисцитарна и делает ставку на публичную сторону политики, на диалог с народом, на «обмен энергетикой», на умении не только «сказать сверху», но и «услышать снизу».

Поэтому, чем больше открытости и публичности в той или иной стране, тем более востребовано это «божественное» качество.

Чем общество более закрыто, замуровано в стены бюрократизма, тем больше харизму подменяет примитивное пропагандистское «долбилово».

— Если да, то в чем должна заключаться эта харизма применительно к казахстанским условиям?

— В Казахстане нет каких-то особых условий, характерных только для нас. Требования к цивилизационному развитию давно сформировались в некое общее представление о достижениях в развитии. Натяжки на «особенность пути и менталитета» – это все попытки скрыть неудачи общественно-политического строительства, не более.

Вы сами можете наблюдать, что у нас ответственность за публичную политику нулевая, отсюда и нулевая потребность в харизме публичных фигур всех уровней. Это не некая особая ментальная специфика именно нашего народа, нашей страны. Это признаки феодализма, отсталости публичной политики, публичных институтов. А самое главное – отсутствие публичной ответственности существующего режима за то, что он говорит и как ведет диалог с народом. Хотя происхождение харизмы приписывают божественному началу – признание ее пребывает все же в человеческой среде.

И, кстати, не стоит харизму путать с элементарным лизоблюдством, подхалимажным восторгом или с обыкновенным уважением и пиететом к людям власти. Качество «божественного» дара может оценить лишь человек с Богом внутри себя, а не с животными инстинктами вместо души.

— Есть ли у нас политики, однозначно обладающие этим качеством?

— Как я уже сказал выше, существуют разные уровни общества, в которых харизма реализуется. Поэтому говорить, что в нашем обществе нет людей, обладающих высоким даром убеждения, умением вдохновить и повести за собой, было бы неверным.

Участники коллективов, чиновники, работники компаний всегда оценивают различия между разными руководителями. Часто эта оценка касается не просто профессиональных или человеческих качеств, но и харизмы. Подчас удивляешься, как некоторым лидерам удается внушить людям вдохновение вопреки логике сложившейся ситуации.

Что касается нашей специфики политического строя, то тут, я думаю,  ситуация понятна уже всем. У нас не принято «очаровывать общество» кому-то помимо действующего президента. В нашей политической традиции такая демонстрация «божественного дара» со стороны кого-то другого уже расценивается как претензия на нечто большее, а именно на верховное право вообще говорить с народом, на высшую власть.

Поэтому с годами у нас происходило постепенное и неумолимое «посерение» харизмы в стране в целом. Доминантой стали не личные качества человека, а его невозможность самореализоваться полностью. А это всегда ломка характера, ломка личности. И что самое ужасное – необходимость постоянно выживать и приспосабливаться убивает в человеке его связь с Всевышним. А отсутствие такой связи губит не только харизму, но и вообще все моральные качества, которые мы привыкли соизмерять с Богом.

Поэтому гибель харизмы, как национальной черты, отсутствие плеяды ярких личностей и торжество на их фоне не просто серых людей, а людей, самостоятельно убивших в себе когда-то божественное – это наши нелепые реалии. Периодически все же у нас появлялись интересные персоны, но их быстро нивелировала среда – или «сверху» или из числа «своих же». Народ же всегда жил в ожидании, что появится «некто», но на народ у нас исторически не обращают внимания.

Резюмируя, могу еще раз подчеркнуть, что, будучи «даром Бога», харизма может существовать лишь в обществах, которые не утеряли связи с Богом, с некими очень высокими требованиями к самим себе. Когда же место морали занимает воинствующие антиинтеллектуализм и аморальность, психология «так сойдёт» или «прокатит», успех в стяжательстве, как представление об успехе вообще — дело плохо. Божественный дар уходит от всех – от президентов, руководителей, лидеров и даже аксакалов. Что нужно сделать нации, чтобы вернуть его? Через что пройти? Я не знаю, но жизнь, видимо, скоро покажет.

Даже обидно, что внеочередную выборную кампанию настолько вульгарно привязывают к девальвации, заметил политолог Дастан Кадыржанов. Но другие объяснения не так основательны, признал его коллега Айдос Сарым в ходе разговора в “R-студии” на тему внеочередных выборов президента Казахстана.

В Казахстане объявлены президентские выборы. Почему именно сейчас начата кампания? Может, очередной срок должен стать подарком ко дню рождения елбасы? Но признают ли такие выборы честными на Западе? На эти и другие вопросы ответили в эфире «R-студии» политологи Дастан Кадыржанов и Айдос Сарым.

Эфир получился проолжительным по объему, поэтому для тех, кто не смог его посмотреть целиком, мы разделили его на три части и расшифровали фрагменты разговора. Ниже предлагаем читателям первую часть.

Вела эфир журналист Назира Даримбет.

Назира Даримбет: Скажите как на духу: вас удивила эта инициатива провести внеочередные выборы?

Дастан Кадыржанов: Нет. Я думаю, никого не удивило, потому что, как неоднократно говорили эксперты, содержание предстоящего политического периода — это два электоральных цикла, парламентский и президентский.

Интрига состояла только в очередности. Оба цикла должны были пройти в 2016 году, все политические ожидания были связаны с решением власти, в какие периоды это состоится и будет ли это действительно в очередной раз внеочередными выборами.

Если говорить о президентских выборах, мне трудно вспомнить, когда они вообще проходили в положенный срок. По-моему, никогда. Так что в общем ничего удивительного нет.

Айдос Сарым: Меня тоже ничего не удивило. Более того, мы в прошлом году предрекали, что кампания в нынешнем году начнется. Среди экспертов превалировали два ожидания: девальвационное ожидание и электоральное ожидание. Мне кажется, они сольются. И потом, опыт в Казахстане показывает, что нас не балуют какой-то политической драматургией, обычно идут одни и те же методы.

Нацбанк тратит очень большие деньги на поддержание действующего курса. Понятно, что это не может вечно длиться, а после девальвации проводить выборы смысла не имеет. В этом варианте, мне кажется, власть рассматривает досрочные выборы как некий форс-мажор, который обнуляет предыдущие высказывания о том, что у нас кризиса нет, что у нас все хорошо и т.д.

Н. Д.: Как Вы думаете, Дастан, почему именно сейчас? 

Д.К.: Да, к сожалению, содержание политического периода элементарное, даже обидно, что настолько вульгарно приписано все это к девальвации. Позитивный момент в том, что все-таки руководство страны понимает: девальвация это достаточно серьезный удар по благосостоянию, социальному самочувствию населения.

Как ответить на эти опасения, на эти ожидания, как продемонстрировать поддержку? Нам предложили такой вариант: пока не все так плохо, давайте вы сейчас проголосуйте за нас, а потом все равно будет плохо. Это настолько открыто, что не может не вызывать сожаления.

А.С.: Я бы еще добавил два фона — геополитический и, скажем так, психотерапевтический фон.

Геополитический фон — понятно, это события в Украине, события в регионе, это игра с совершенно непонятным результатом, причем варианты могут быть различные, рассматриваются даже совершено апокалиптические. Я помню, в последний раз обмен ядерными вооружениями был в 1984—85 годах, до разрядки. Но сегодня это вполне реалистичный сценарий.

А психотерапевтический — мне кажется, он направлен на самого президента и, может, быть на окружение. Вот эти разговоры о преемнике, другие какие-то вещи, которые актуализировались все эти годы… Видимо, хотят эту тему сгладить: еще пять лет есть впереди, об этом не думайте, у нас есть другие дела, есть кому что решать и т.д.

Н. Д.: Есть еще такая версия, которая, возможно, покажется несерьезной. Может, это подарок ко дню рождения президента кто-то решил сделать?

Д.К.: Не думаю, что это подарок, хотя у нас нравы весьма, скажем так, царедворческие, весьма пышно-восточные… Самое главное, в чем я хотел поддержать Айдоса, это в том, что хотят снять вопросы о преемственности, о стабильности власти. В этом и состоит логика, почему президентские поставили вперед. То есть вначале задается фактор некой стабильности, а потом под этим фактором стабильности меры проводятся.

Дальше уже парламентские выборы пройдут. Это старый знакомый метод, но, к сожалению, в нем содержится очень серьезная ловушка. Ловушка для бюрократии, для официальных политтехнологов. Почему? Потому что главная задача обоих электоральных периодов заключается в том, чтобы вся бюрократическая прослойка, «Нур Отан» продемонстрировали, что народ на 90 с лишним процентов поддерживает курс президента.

На самом деле уже очевидно, что это далеко не так, что люди просто хотят по крайне мере иметь возможность выбирать, высказывать свое мнение. Ловушка в том, что даже притом что в электоральный период президентские «модули» будут решены, в парламентских выборах ситуация будет иная. А задача, опять же перед бюрократами, будет поставлена продемонстрировать еще раз эту 90-процентную поддержку. Мы уже это проходили в периоде между 2005 — 2007 годом, когда эти максимальные цифры появились у нас и стали традицией.

Ничто не говорит о том, что правящая верхушка эту традицию собирается каким-то образом менять. Это очень плачевно, это говорит о реальном состоянии нашей демократии. И самое главное, в чем ловушка, что она не отвечает на все вопросы, которые сложились в отношениях между властью и обществом. В нынешней геополитической ситуации не иметь прочной опоры внутри общества очень плохо.

А.С.: Я могу только подхватить то, что сказал Дастан. Если говорить о дне рождения президента, 6 июля, то, наверное, это подразумевается, скажем, к 6 июля можно вполне провести инаугурацию, пригласить туда лидеров мировых стран. 75 лет — сакральная дата для человека. Возможно, такой сценарий и имеется, но здесь есть один существенный момент.

Н. Д.: Будут ли очередные выборы признаны в мире?

— Цивилизованный демократический мир цифре больше 80 процентов не верит. Здесь вопрос — хватит такта или не хватит. Сказать, что в связи с кризисом показатель президента упал на 10—15 пунктов, они тоже не могут. Они сами себя в загнали ловушку, о которой говорит уважаемый Дастан. Это называется авторитарная ловушка.

Фундаментальная проблема в том, пролонгируется неопределенность. Люди все равно будут гадать, а кто будет следующий, а как это будет происходить, а не будет ли войны. Это на простом уровне. На уровне повыше будут судить: а если вот этот придет — отберет у меня денежку.

Принципиальная непросматриваемость заключается в том, что человек живет в убежденности, что у него 97% , торжественно объявляется Год Ассамблеи народа Казахстан, а в это время случается резня в Сарыагаше. Это показатель — власть не видит, что творится внизу, абсолютно не видит. Снизу тоже не видно каких-то перспектив. Власть как ртуть, она очень перетекаемая, но если слишком близко эту ртуть подносить к лицу, можно необратимо отравиться.

Д.К.: Собственно говоря, избежать ртутного эффекта, зацементировать позиции — это и есть задача, которая стоит перед электоральным циклом. Здесь есть еще один очень важный момент — это момент признания / непризнания выборов. Не важно, 80% , 90%, 70%, даже можно выиграть с 64%, но можно провести эти выборы блестяще, информационно открыто, с реальными кандидатами — но при этом не получить международного признания. Все-таки в мире на сегодняшний день сформировался определенный общечеловеческий комплекс — это демократия, демократические принципы.

Представительство народа во власти — вот что такое демократия. Если те или иные выборы не отвечают этим представлениям о демократии, о том, что действительно во время процесса реально было выражено народное мнение, то их просто не признают, как это у нас всегда было. Я вообще не помню, какие выборы у нас реально были признаны. По-моему, ни одни.

Даже можно предположить что западные международные организации чрезмерно ангажированы, что они будут смотреть через призму того, что мы находимся в едином пространстве с Россией – это ничего не меняет.

— Дастан, близятся президентские выборы, и для людей с активной гражданской позицией встала непростая дилемма: учувствовать в выборах, или проигнорировать их в силу абсолютной предсказуемости их итогов.  Каков ваш личный выбор?

— Скажу честно, что я пока не определился с выбором. Прежде всего, я не могу согласиться с тем, как и в каких условиях эти выборы проходят. Я убежден, что реальная конкуренция не должна быть абстракцией и предметом манипуляций. И эту честную конкуренцию должна была обеспечить позиция действующего президента, как гаранта конституционных прав. Казахстанская же правовая база не дает мне выразить свое мнение – как известно, в бюллетенях отсутствует графа «против всех». Наличие такой графы позволило бы наиболее точно выразить свою позицию.

Другим гражданам я не могу рекомендовать проигнорировать выборы – это  противоречит моему пониманию активной гражданской позиции. Поэтому, по меньшей мере, нужно прийти на избирательный участок, а там уже решить, как поступить.

Естественно, это касается тех, кто испытывает какие-то сомнения.

Тем же, что убежденно поддерживает, например, кандидата Назарбаева или кого-то из его конкурентов, могу сказать, что нужно обязательно проголосовать. Если вы убежденный сторонник, то даже при всей предопределенности победы действующего президента, не стоит сваливать на других задачу оказать ему электоральную поддержку.

— Как вы оцениваете вероятность того, что Нурсултан Назарбаев после выборов решится на конституционную реформу, в пользу возрастания значения парламента и правительства?

— Начнем с того, что Конституционная реформа была однозначно обещана президентом в его предвыборной программе, поэтому мы уже не можем говорить о вероятности – ведь это уже вопрос политической чести кандидата исполнять свои предвыборные обещания. Можно уверенно полагать, что она состоится.

Даже несмотря на то, что в тексте платформы есть некоторые условия для ее осуществления, определенная приоритетность и последовательность – в любом случае эти обещания касаются предстоящего пятилетнего срока правления Назарбаева. А поскольку подготовка Конституционной реформы – это не дело одного месяца или даже, возможно, года, то надо полагать, что реализация этого обещания начнется довольно быстро.

Не думаю, что это лишь громкое предвыборное заявление, которое таким и останется. У президента наверняка уже сложилось понимание того, что конституционная реформа – это та уже абсолютно назревшая необходимость, которая способна преодолеть все кризисы управления и общественных отношений в стране.

В президентской платформе практически содержится признание наличия этих кризисов. Не зря одной из главных задач им выдвигается именно административная реформа, предыдущие версии которой так и не достигли успеха. Можно бесконечно заниматься перетасовыванием карты полномочий госаппарата, но без фундаментальных изменений, каковой является Конституционная реформа, никаких задач по модернизации государственной системы достичь невозможно.

— Мне приходилось читать, что вы предрекаете на этих выборах какие-то риски, сложности для власти, что они пройдут не в такой спокойной обстановке как прошлые. На чем основаны ваши выводы?

— Способность предрекать давайте оставим пророкам, а нам с вами лучше использовать термин «прогнозировать». При всей предсказуемости результатов выборов,  не следует думать, что это «простая прогулка» для власти и кандидата Назарбаева. Тем более, что выборы проходят в довольно сложном внутри- и внешнеполитическом контексте.

Мы уже наблюдали, как электоральный фон используют внешние силы, к примеру, пытаясь использовать его, чтобы продавить некоторые собственные идеи. Как это сделал, к примеру, Владимир Путин, заявивший в Астане о необходимости создания единой валюты в Евразийском экономическом союзе.

Поскольку этот тезис отсутствовал и отсутствует в предвыборной программе Назарбаева, то мы с вами вполне ясно наблюдаем, как такое давление реализуется. И это только видимая сторона вопроса и только со стороны одного мирового центра силы.

С точки зрения внутренней политики – любые выборы, даже предсказуемые, влекут за собой рост общественного самосознания граждан. В этот период политика присутствует в жизни практически каждого человека – через пропаганду и агитацию, как минимум. А это всегда заставляет человека думать, сопоставлять и вырабатывать собственное отношение к происходящему.

Тем более, что роль негативного фона нынешней электоральной кампании сыграл вопрос о девальвации. Эта проблема, безусловно, так или иначе, коснется благосостояния всех казахстанцев. И они прекрасно понимают то, что выборы – это период временной заморозки вопроса, что девальвация в той или иной форме сознательно отодвинута на поствыборное время. Граждане абсолютно открыто видят в этом стремление манипулирования их мнением и общественной поддержкой. Так что такие уроки не проходят бесследно.

Есть еще один аспект – это транзит власти, которые не касается именно этого электорального периода. Но этот вопрос, так или иначе, будет пронизывать все политическое содержание ближайшего времени. Это еще один фактор рисков проявления нестабильности в казахстанском обществе.

Все эти темы – достаточный пакет вызовов и угроз, которыми могут воспользоваться дестабилизирующие силы. Сегодня внутренняя политика все больше избавляется от мифов и переходит к «вопросам по существу». А эти вопросы, как правило, носят в нашей стране протестный характер. Так что политическое содержание периода далеко не закончится формальными рамками этих выборов.

— Насколько мне известно, вы достаточно низко оцениваете уровень политических технологий в Казахстане. И если посмотреть на нюансы предвыборной компании действующего президента, то действительно, может сложится впечатление архаичности, застойности методов воздействия на электорат. Почему же политическая наука и политтехнологии у нас в стране не востребованы в достаточной степени?

— Я бы не сказал, что уровень профессионалов в нашей стране низок. Напротив, политики и профессионалы искушены достаточно, чтобы  вести внутриполитические баталии и даже иногда противостоять внешним силам. Здесь смыслы заключаются несколько в другом.

Политтехнологии всегда прагматичны. Они базируются на принципе достаточности. Если власть считает, что сегодня достаточно использовать политтехнологическую архаику – она это и делает. Даже если она строится на подчеркнутом неуважении к мнению сограждан. Но это уже другой вопрос.

Уровень применяемых технологий – всегда показатель уровня конкуренции. Сегодня конкуренции между кандидатами нет как таковой – каждый просто выполняет свои ролевые функции. Поэтому непосредственно на выборах нет смысла использовать весь имеющийся арсенал. Это расточительно, да и бессмысленно.

Но, с другой стороны, в стране крайне высока конкуренция между политическими тенденциями. То, что у нас любят называть «войной кланов». Просто она проходит не по видимой черте, вне публичного внимания. А там, я вас уверяю, используется масса изощренных методов.

Сегодня конкуренция также проходит и на геополитическом уровне – между Россией, США, Западом, Китаем. Я подразумеваю их противостояние между собой на нашем внутриполитическом поле. Здесь мы несопоставимо слабее их влияния. Это, собственно, итог, проистекающий из нашей неконкурентной среды. К примеру, наши СМИ вообще самоустранились из этой конкуренции. И почему то президента такая катастрофическая ситуация устраивает.

Причина во много кроется и в том, какими методами политический режим борется на внутреннем конкурентном поле с независимыми СМИ. Просто репрессивный характер действий, когда независимые медиа закрываются при каждом удобном случае, не воспитывает конкурентных преимуществ официальных СМИ. Плюс ко всему, по всей видимости, им недостаточно чётко формулируется задача противостояния внешнему влиянию. Вкупе это создает ситуацию, когда основные политтехнолгические инструменты просто зря проедают свой хлеб, будучи абсолютно бесполезными.

Кстати, это один из рисков, которые можно присовокупить к ответу на ваш предыдущий вопрос.

— Думаю, никто уже не сомневается, что действующий глава государства получит свои 95-98% голосов избирателей. Аналогичным образом, весьма предсказуемо проходят выборы  в мажилис и маслихаты. Если все заранее ясно, то зачем нужно подключать административный ресурс и манипулировать результатами, для подстраховки?

— Дело в том, что это не подстраховка, а именно создание результата.  В условиях абсентеистской явки по-другому и не получится. Просто будет череда несостоявшихся выборов. А за ошибки в борьбе за легитимность власти по голове чиновников не погладят.

Это одна из самых ужасающих сторон нашей жизни – как огромная вертикаль избирательных комиссий, акиматов,  ведомств и силовых структур, задействованных в выборах, принимает участие в этом антидемократическом действе. Это – отражение реальной ситуации с представительной демократией  в нашей стране.

К сожалению, у этих участников сложилось впечатление о полной безнаказанности, но сейчас уже видно, что эта ситуация временна. И, помимо исторической рано или поздно наступит правовая ответственность и, как минимум, нравственная, которая может оказаться и посильнее правовой.

– Вслед за реэкспортными конфликтами и угрозой восстановления таможенных границ, появилась информация о «торговых войнах Казахстана и Российской Федерации. Значит ли это, что Евразийский Союз уже сейчас не выдерживает проверку на прочность?

— Если это вопрос ко мне лично, то он поставлен некорректно. Я с самого начала утверждал, что в идее этого союза изначально нет никакого запаса прочности, поскольку она не основывается на ценностной платформе.

Для Казахстана евразийская интеграция – это не самая лучшая версия  убогой одновекторности. Речь, понятное дело, идет не в общем, а вокруг именно сегодняшней ситуации, когда ЕАЭС превращается в некий альянс изгоев.

Не надо питать иллюзий и нашим гражданам. Для них – это сплошные материальные потрясения, как минимум. А как максимум – постоянный стресс от ожесточенных столкновений на уровне систем ценностей.

В настоящее время аргументация против союза многоуровневая. Точки проявления разные – сегодня это торговые войны, завтра финансовые, ментальные, таможенные или еще какие. Несмотря на то, что к решению проблем интеграции с обеих сторон привлечен недюжинный интеллектуальный потенциал, все равно ЕАЭС будет все больше демонстрировать свою нежизнеспособность. В особенности, если уровень внешней агрессии России будет расти.

Любое интеграционное объединение всегда основывается на принципе равенства. Мы же, всего лишь за небольшой период времени наблюдаем то, что все инициативы продвижения идеи евразийской интеграции всегда происходят под видимым давлением России на наши правящие круги. Мы (я имею в виду руководство нашей страны) всегда лишь косвенно выражаем свое недовольство то темпами, то принципами интеграции. Но всегда продолжаем  попадать под давление разной интенсивности. Поэтому нетрудно сделать вывод о тех представлениях о равенстве, которые царят среди участников этого «союза». И это касается не только Казахстана. Мы модем наблюдать и то, как Беларусь периодически «качает права», но все равно она не может изменить сути своего пребывания под настойчивой российской доминантой.

Можно сказать, что в союзах, декларирующих в первую очередь экономические задачи – Таможенном и Евразиийском экономическом – преобладали и продолжают преобладать внеэкономические методы принуждения партнеров. И это дает полное представление о реальных принципах интеграции.

Что касается выгодного экономического сотрудничества, то не будем здесь касаться цифр – они будут говорить сами за себя, и никакой робкий лепет о том, что сейчас идет лишь период «устаканивания» не будет соответствовать реалиям.

— Причинами того, что Казахстан до сих пор не вошел в число стран с высоким уровнем жизни президент назвал суровый климат, большие расстояния и отсутствие выхода к океану. Вы согласны с такой точкой зрения, или корни проблемы лежат глубже?

— Комментируя этот вопрос очень трудно остаться в рамках элементарной вежливости. Но попытаюсь.

Вообще-то в отношении климата существует не прямая, а обратная зависимость – чем более суровый климат, тем более трудолюбиво население, потому что привыкло преодолевать препятствия. Это в определенной степени законы эволюции, борьбы за существование и прочая. Поэтому, как можно комментировать заявления, пытающиеся опровергнуть естественные законы человеческого бытия? Не знаю.

Вообще, человек очень изобретательное существо. Поэтому, если нет океана, то появляются другие формации вроде Великого шёлкового пути, Дороги специй, Пути слоновой кости и так далее. У нас есть такой стратегический пункт, как Хоргос – который называют сухопутным стратегическим портом.

И как мы обращаемся с нашим достоянием? Постоянный шум коррупционных дел и скандалов. А теперь еще в рамках Таможенного союза вообще неизвестно, кто там и как сегодня зарабатывает. Вместо того, чтобы сохранить его в виде национального источника дохода, мы почему-то с удовольствием поделились им в рамках ТС с Россией и Беларусью. А какова наша доля в ТС? Пара процентов? Когда раньше было сто.

Так что «горячее» вопроса о географическом положении  есть еще и вопрос о рачительности использования того, чем наградил Аллах, прежде чем рвать на себе волосы по поводу того, чем не наградил. Тут ведь сразу на ум приходит и другой вопрос — а как мы распорядились тем естественным богатством, которое нам все же вручил Всевышний? Даже вдали от морей? Я думаю, что у всех хватит благоразумия, чтобы признать — наши природные богатства в достаточной мере компенсируют отдаленность от морей. Или компенсировали бы, не знаю, как точнее выразиться.

Вот вам еще одна иллюстрация некой топорности наших политических технологий, вложивших в уста президента такое весьма конфликтное заявление. Так что политтехнолгоческие тактики и стратегии ничто, если за ними не стоят фундаментальные идеи. Когда истощаются базовые доктрины, ничто не может скрыть их исчезновения и отсутствия.

— Что такое ДАИШ?

— ДАИШ больше известен в информационном пространстве как ИГ ( Исламское государство) или ИГИЛ (Исламское государство Ирака и Леванта). ДАИШ – это аббревиатура на арабском языке – Ад-Даулат уль-Исламийя фи ль-Ирак-и-уа аш-Шам. والشام العراق في الإسلامية الدولة

— Какие цели преследует эта организация?

— Основная цель ИГИЛ – это восстановление Халифата, что должно способствовать объединению всех мусульман мира, преодоление их разобщенности. На территории Халифата должно торжествовать мусульманское право – фикх, а также мусульманские духовные, экономические и социальные принципы. Мы можем пока делать вывод «на расстоянии»: подразумевается, что это государство должно быть теократическим. В то же время Халифат должен обладать правом источника суверенитета по меньшей мере для государств,  считающихся мусульманскими или просто с мусульманским населением. То есть национальные суверенитеты возможны только в случае его легитимации со стороны халифа. Поэтому сегодня одним из главных «тагутов» для ИГИЛ (вероломных нарушений норм веры) являются национальные суверенитеты. Об этом можно судить из тех пропагандистских роликов ИГИЛ, которые размещены в интернете. Иными словами, эти цели глобальны, и не ограничиваются сугубо геополитическими границами Ирака и Леванта.

— Какие силы стоят за ДАИШем?

— Вы понимаете, что однозначный ответ невозможно дать. Мы можем лишь строить предположения, на основе того, кому может быть выгодно с геополитической точки зрения наличие ИГИЛ в регионе и в мире вообще. Но это всё косвенный, умозрительный подход. И при этом, обратите внимание, что информационный поток об ИГИЛ лишь кажется интенсивным. На самом деле инфомация чрезвычайно скупа, а часто вообще сомнительна.

— Каких результатов в настоящий момент достиг ДАИШ?

— Основной результат – это то, что Исламское государство не было уничтожено очень быстро. Этому много причин, помимо того, кому геополитически выгодно его наличие. Предполагается, что это, пока квази-государственное образование уже обладает значительными людскими, военно-техническими ресурсами. Более того на контролируемой им территории существуют объекты, скажем нефтегазовой отрасли, которые позволяют судить о том, что ИГИЛ уже обрастает определенными чертами прото-государственной экономики.  На сегодняшний день все военные силы, которые борятся с ИГИЛ неуспешны.

— Почему антидаишевская коалиция до сих пор не может уничтожить эту

организацию?

— Во-первых, это не организация, а, пусть пока и квази-, но все-таки государство. Это принципиальная разница, которая отличает ИГИЛ от таких внегосударственных международных сетей, как Хизбалла или Аль-Каеда. Хотя она официально объявлена террористической организацией, скорее всего это либо сознательное искажение явления, либе результат его непонимания. Сегодня по разным данным на территории, контролируемой ИГИЛ проживает около 8-10 миллионов человек (!). А это больше, чем население таких стран, как Финляндия или Кыргызстан.

Причин неуспеха коалиции много. Они представляют собой настолько сложный клубок, что, пока в нем пытаются разобраться геополитические игроки, ИГИЛ это позволяет не отвлекаться от своих основных целей. Пока оно находится на экстенсивно-военной стадии, но цель уже очевидна – на данном этапе ИГИЛ необходимо контролировать территорию, достоточную для того, чтобы начать строить собственную экономику.

В ситуации, пока Запад и Восток пытаются воспользоваться ситуацией в свою пользу, наиболее успешным пока является игра ИГИЛ на противоречиях в этих интересах.

Нужно назвать еще одну причину популярности и роста ИГИЛ. Это то, что после крушения СССР и всего мирового левого сегмента, место выразителя левых идей занял и продолжает занимать ислам. В отношении ислама существует и такой ракурс в глобальном антикапиталистическом движении, который гораздо шире религиозной казуистики, и который часто остается вне внимания. А когда мы говорим о притягательности идей ИГИЛ для широких слоев – понимание этого является самым главным фактором. Прежде всего потому, что это далеко не «терроризм, источником которой является бедность».  Это совсем новое явление.

— Каким странам выгодно существование ДАИШ?

— Чересчур прямолинейный вопрос и сложный для короткого ответа в вашем формате опроса. Прежде всего выгодно самому ИГИЛ, и пока это главный фактор.

— Какую опасность представляет ДАИШ для Казахстана? 

— Из вышесказанного мной видно, что угроза формируется сразу же на самом высоком и фундаментальном уровне – на вопросе национального суверенитета. А об опасности того, что много казахстанцев участвуют в этом боевом котле, потом возвращаются и начинают активно стремиться переделать наше общество, уже говорилось не раз. Не буду повторяться.

— Здравствуйте, Дастан. Хотел попросить Вас прокомментировать походы акимов по рынкам с целью контролировать цены на рынках, с другой было объявлено о необходимости борьбы со спекулянтами. Как соотносятся такие вещи с рыночными отношениями, которые объявил в качестве приоритета Казахстан. С чем связана такая показная история суровости власти в отношении тех, кто хочет заработать на сложном периоде в экономике страны. Почему казалось бы молодой аким Алматы все равно повторяет советские подходы к регулированию цен на рынке и чем может закончиться «борьба со спекулянтами»?

— Конечно же, эти походы никак не соотносятся с рыночными отношениями. Впрочем, как и вся политика этого государства. Просто мы с вами получаем все более и более чёткие сигналы об этом. Наши экономические принципы уже давно очень чётко сформулированы властью – в этой стране существует лишь ограниченный круг, который имеет право зарабатывать на благах этой страны. Остальных это право не касается. Остальные либо будут сидеть в тюрьме, либо лишены собственности, либо замучены «финполами». В крайнем случае, им будут установлены те нормы прибыли, которые скроют всё растущие аппетиты власти предержащей. Рынки – это  конкуренция, конкурентность и умение конкурировать.  Когда эти понятия исчезли из социально-политической сферы – до их исчезновения в экономике оставались считанные шаги. И вот они уже пройдены. Это настолько «капитан очевидность», что уже просто неудобно каждый раз повторяться. Нынешняя казахстанская политико-экономическая формация уже давно пожирает себя изнутри более успешно, нежели ее подтачивают враги.

Отдельная тема – повторение новым акимом Алматы «советских методов популизма». Да, у старшего поколения этот метод до сих пор называется как «Колбин за сметаной».  Ну что ж, поздравляю нового градоначальника – ассоциативный ряд впечатляет.

Это говорит не только о том, что в принципе молодой и, возможно, перспективный человек уже до мозга костей заражен «старческим внерыночным маразмом». Но и о том, что он не  имеет собственной политической платформы, чтобы начать формировать из себя весовую политическую фигуру. Возможно ли это при нынешней системе? Вполне. Можно говорить на «трули инглиш» и ездить на велосипеде, можно с упоением раздавать государственные деньги и квартиры от своего имени — в общем, шансов творить из себя популярную индивидуальность навалом.

Судя по первым шагам, которые архиважны в политике, у градоначальника нет нормального современного «мозгового центра», который был бы способен генерировать для него хотя бы имиджевые идеи, я уж не говорю об интеллектуально-мировоззренческих доктринах. И для этого не обязательно обрастать толпами «российских» или отечественных пиарщиков. Достаточно хотеть самому, положиться на друзей и единомышленников (если таковые есть). Достаточно начать смотреть на мир своими глазами. Потому что в этом городе возможно все — от громкого провала до исполнения самых сокровенных мечтаний. Потому что наш город – истинное чудо. Это Алматы, Карл!

«Ұлт патриоттары» деген сөз бізге Ресейден келді

– Соңғы кезде «билік ауысады» деген әңгімелер көбейіп кетті. Егер, расында солай болса, осы үрдісте ұлттық патриоттық күштерге, қозғалыстарға немесе партияға орын бола ма? 

– Саяси бағыттарға қатысты сөз қозғамас бұрын, менің ойымша, ең алдымен елдегі жағдайды объективті тұрғыда түсініп алу керек. Мен бұрын да жиі айтқанмын, қазір де қайталаймын – біздің елде «бір жағадан бас, бір жеңнен қол шығаратын» ұйыған ұлттық патриоттық қозғалыстар мүлдем жоқ. Оның бірнеше себептері бар.

Біріншіден, «ұлт патриоттары» деген терминнің өзі Қазақстандағы саяси күштердің мәнісін ашпайды. Бұл түсініктің өзі таза орыстікі, Ресей феномені және бізге де сол жақтан келді. Бұл сөз Ресейде Қазан революциясынан кейін пайда болды. Оның аясында түрлі саяси бағыттағы күштер болшевиктерге қарсы біріккен болатын. Сондықтан бұл лагерде, көп жағдайда көзқарастары қарама-қарсы саяси күштер – монархистерден бастап буржуазиялық либералдарға дейін бірігіп күрес жүргізді.

1990 жылдары Ресейдегі кейбір күштер – либералдық демократтарды да, коммунистерді де қолдамайтындарын білдіру үшін осы терминді қайта жандандырды. Осылайша, бұл түсінік 1917 жылғы революция кезінде де, 90-шы жылдары да ұлт патриоттарының саяси платформасын айқындаудың орнына, одан бетер шатастырып жіберді.

– Мұның Қазақстанға қатысы бар ма?  

– Мен де соған келе жатырмын. Қазақтар бөтен елдегі түсінікті өзіне қатысты қолданымын деп қате жолға түсіп кеткен секілді. Ресейдегі  «шатасу» — бізде де саяси көзқарастарды білдіруде қателіктерге әкеп соқты. Бұл жерде коммунистік идеологияның да кінәсі бар, өйткені кеңес өкіметі кезінде «ұлттық», «ұлтшыл» деген түсініктерді барынша жеккөрінішті етіп көрсетіп, олардан «халық жауын» жасауға тырысып бақты. Сондықтан бүгінде бұл сөз, көбіне «интернационализм» дегеннің жауы (антиподы) ретінде қабылданады. Мысалы, «ұлтшыл» дегенді «этникалық эгоизм», ал «интернационализмді» — «халықтар достығы» деп ұғынатындар аз емес.

Ал Қазақстан саясатында орыс тілі басымдыққа ие болып тұрғанда, елдің көбісі жаңағыдай ойлайды. Керек десеңіз, мұндай жағдайды сыртқы күштер де пайдалнып отыр, бірінші кезекте – Ресейдің ақпарат-насихат құралдары.

Өкінішке орай, біздің саясаткерлеріміздің өздері «ұлтшыл» дегенді дұрыс түсінбейді. Соның кесірінен ұлт патриоттарының әлсіз, ала-құла бірлестіктері құрылды. Бұл альянста қазір түрлі платформадағы – оңшыл этнорадикалдардан бастап, бірбеткей ұлтшылдар да жүр. Сондықтан олардың арасында қарама-қайшылықтар да жетіп артылады. Бірақ әзірге олар Қазақстанда тұратын бір ұлттың өкілдері болғандықтан, бірлесіп және бір бағытта жұмыс істеуге мәжбүр және соған тырысып жүр.

Бұл жерде мынаны да айта кету керек: ұлттық патриоттық күштердің ұстанатын ортақ платформамалары да бар, бірақ олар іс жүзінде көп емес. Мұнда, бірінші кезекте, мемлекеттік тілдің ауыр жағдайы бәрін алаңдататынын айту керек. Алайда қазақ тілін дамытудың әдіс-тәсілдеріне келгенде, аздаған өзгешеліктер бар, бірақ мақсаттары бір.

Ұлт патриоттарын біріктіретін екінші маңызды мәселе – тұрмыстық қарым-қатынастан басталып, мемлекеттік саясатта орын алып қалатын ұлы державалық шовинизімге бәрі қарсы. Осындай көріністер байқалып қалса, ұлттық күштер оларға қарсы бірігіп тойтарыс беріп жатады, кейде асыра сілтеп жібереді. Жалпы, мұны геосаяси проблема деп қарауға болады, себебі бодан болған халықтардың бәрі бұрынғы және қазіргі метрополиялардың өктемдігіне белсенді түрде қарсы шығып жатады.

Ұлт патриоттарын біріктіретін үшінші фактор – Қазақстан Республикасы аумағында тұратын халықтардың қалай аталуында. Бұл жерде қазақ ұлтына басымдық беру керектігі олар үшін дау тудырмайды. «Қазақстандық ұлт» деген сияқты «анықтаманы» олар қабылдамайды. Оны тіпті қазақ халқын этнос ретінде тарихтан жойып жіберуге тырысқан қадам ретінде бағалайды.

Саясатта ұлттық күштерді өз мүдделеріне пайдаланғысы келетін бұдан басқа да құбылыстар бар. Оның мәнісі мынада – қоғамда «қазақ факторы» күннен күнге күшейіп келе жатқаны рас. Оны сайлау науқаны кезінде, жалпы еліміздің ішкі саясатында арам пиғылда пайдаланғысы келетіндер де жоқ емес. Олар ұлт патриоттарын барлық қазақтар автоматты түрде қолдайды және жастар да сол қазақ көсемдердің арттарынан ереді деп есептейді.

Бірақ бұл үлкен саяси қателіктердің бірі. Өйткені қазақтар жаңадан қалыптасып келе жатқан жас ұлт болса да, олар феодалдық кезеңнен баяғыда өтіп кеткен. Басқа ұлттар сияқты қазақтарға да таптық, мүліктік, географиялық және басқа да белгілер тән. Мысалы, ауыл мен қала, жұмыс беруші мен жұмысшы, интеллигенция мен маргиналдар, байлар мен кедейлер арасындағы қарама-қайшылықтар жеткілікті.

– Дегенмен, ұлттық күштерді біріктіретін идея, лидер табылатын шығар?

– Міне, осы тұста біз ең маңызды мәселеге келіп тірелеміз. Барлығы саяси режимге баға беруден басталуы керек. Бірақ біз оны көре алмай жүрміз және сондықтан саяси бірлік те жоқ. Сондай-ақ осы мәселе төңірегінде ұлт патриоттарының ауызбірлігі де көз алдымызда быт-шыты шығып жатады. Ұлтшылдардың аздаған тобы ғана қазіргі авторитарлық режимге тұрақты түрде қарсы шығып, күресіп келеді. Ал қалғандарының (көбісінің) тілін билік баяғыда-ақ тауып алған. Мәселен, кейбір отбасыларда атасы немесе әкесі ұлт патриоттарының жағында жүреді, ал олардың ұл-қыздары «Нұр Отанның» шашбауын көтеріп жүр. Мен осы туралы жастардан, әсіресе ауылдан келгендерден сұрағанымда, егер олардың алдында сондай таңдау туындаса, олар өздерінен гөрі, әкесі мен атасының оппозициялық қызметтен кеткенін қалайтындарын айтып жатады. Және мұндай оқиғалар өте көп.

Ұлттық қозғалыс өкілдері, көбіне этникалық мүдделерді әлеуметтік, саяси мәселелердің алдына шығарады. Соның кесірінен кейбір саяси қозғалыстар өзінің тұрақты әлеуметтік-саяси платформасын құра алмай жүр, ал партия құру үшін бұл одан да қиын мәселе. Сондықтан ел ішінде, әсіресе жастар арасында ұлттық қозғалыстардан көңілдері қалып жатқандар көп.

Егер «неге ұлт патриоттарының арасында бірлік жоқ?» деген тақырыпты жалғастыратын болсақ, олардың арасында тарихқа, геосаяси оқиғаларға, билік пен халық және ұлттар арасындағы теңдікке, артықшылықтарға ортақ көзқарас жоқ. Бұл мәселелерде олардың позициялары да, жұмсарта айтқанда, «шашыраңқы». Өкінішке орай, ұлтшылдардың осындай «балалық ауруы» алдыңғы қатарға шығып, тіпті принципті мәселеге айналып, көптеген «ыдыраудың», «жаға жыртысулардың» басты себебіне айналып отыр.

Көп жағдайда біз сол себепті ұлтшылдардың ортақ әлеуметтік-саяси мәмілеге келе алмай жүргенінің куәсі болудамыз. Оның орнына олар бір-бірін «мәңгүрт», «сатқын», «итаршы» деп айыптап жатады.

Осы мәселені қорытындылайтын болсам, Қазақстанда ортақ мүддеге жұмыс істейтін ұлттық қозғалыс не партия құру мүмкіндігі өте аз дер едім. Және бұл жерде биліктің кедергілерінен гөрі, ұлтшылдардың өз арасындағы келіспеушіліктер басты себеп болып отыр. Өйткені олардың арасында «менменшілік», бала сияқты бір біріне өкпелеу өте көп. Бірақ оның есесіне немістер айтатын нақты саясат (realpolitik) өте аз. Және сіз айтып отырған ұлттық күштер – жеке бір саяси бағыт емес. Олар тек жекелеген жарқын тұлғалардан тұратын топтар. Бірақ олардың лидерлері саяси тұрғыда белсенді емес. Сондықтан олардың бірігу мүмкіндігі де шамалы.

«Справедливость» партиясы мен парламенттік сайлау

– Соңғы кезде көпұлтты немесе Ресейге бүйрегі бұратын «Справедливость» деген партия құрылайын деп жатқан көрінеді. Және «оның артында Кремль тұр» деп жүр. Мұны қалай түсінуге болады? Егер ондай партияны құруға Ақорда жол берсе, бұл ұлт патриоттарының ашу-ызасын тудырып жүрмей ме?

– Бұл – мен үшін мағынасыз бастама.  Саясат пен саяси технология тұрғысынан қарайтын болсақ, мұндай партия құратындай жағдай біздің елде әлі қалыптаса қойған жоқ және бұл Қазақстанда орнаған саяи ойын ережесін бұзу болып табылады. Оның үстіне бұл жаңалықтың саяси маусымның аяғында, алдын ала дайындықсыз, талқылаусыз жариялана салғаны да таңдандырады. Менің ойымша, «Справедливость» партиясын құру идеясы Қазақстан шындығында ақылға симайды немесе оны біреулердің «жасанды ойыны» деуге келеді.

Сондай-ақ осы идеяны қолдайтындардың пікірлері де ескі «ертегіге» ұқсас. Себебі партия атының өзі де РФ-дағы «Справедливая Россия» партиясын еске салады. Сондықтан мен бұл партияны Ақорда тіркемейді деп ойламаймын. Өйткені біздің елде соңғы жылдары кез келген партияны тіркеу мәселесі тығырыққа тіреліп тұр. Елімізге тіркеле алмай жүрген бірнеше партия бар. Және де бұдан оншақты жыл бұрын қабылданған ережелер де әбден ескірген. Бірақ, оның есесіне биліктің жаңа партияларды тіркемеуі ұлтшылдар мен оппозиция арасында үлкен нарызылықтар тудырып жатыр. Оның арты онсыз да қайнайын деп тұрған қазанның жарылып кетуіне әкеп соғуы мүмкін. Одан еліміздегі саяси тұрақтылық оңбай зардап шегеді.

Ал егер Ақорда елдегі дағдарыстың зардабын азайту үшін осындай авантюраға барып отырса, бұл да қателік. Себебі мұндай партия құру идеясы қазақтарды одан бетер ызаладырады. Тағы да қайталаймын: «Справедливость» сияқты партия партия құрудың қазіргі жағдайда қажеті де жоқ, пайдасы да шамалы. Оның үстіне қазіргі кезең билік үшін қолайлы. Ақордаға қауіп төндіретін оппозиция жоқ. Ал тіркелген партиялар бәсекеге қабылетсіз. Жалпы, Ақорданың саяси технологиялары соңғы кезде ішкі және сыртқы бәсекелерге қабылетсіз болып барады. Қазақстан билігінің осы кезге дейін жүргізіп келе жатқан іс-әрекеті – саяси өмірді реформалап, жандандыру үшін емес (ол оның қолынан келмейді де), тек билік пен халықтың арасындағы дуалды күшейту ғана. Бұл – бір.

Екіншіден, Қазақстан мен Ресей онсыз да одақтастар, сондықтан ресейшіл күштерді жасанды түрде күшейтудің еш қажеті жоқ. Бұл қауіпті де, әсіресе Қазақстан халқы үшін. Ал белгілі біреулер сондай бір саяси мәлімдеме жасаса, соның өзі жеткілікті. Одан арыға ешкім бармайды деп ойлаймын.

– Қазақстанда парламенттік сайлаудың дүбірі жақындап келеді. Оны мерзімінен бұрын өтеді деп те жүр. Ал сіз қалай ойлайсыз?

– Мен оны мерзімінен бұрын өткізудің еш қисынын көріп тұрған жоқпын. Дегенмен, бір себеп бар, ол – Еуразиялық экономикалық одақтың (ЕАЭО) мүшелігінің салдары – Қазақстан үшін үлкен соққы болып тимей тұрған кезде және, ең бастысы, күрт девальвацияның зардабын халық шекпей тұрғанда, билік өзі үйреніп қалған нәтижемен сайлауды тезірек өткізіп жібергісі келсе, сонда ғана сайлау ерте өтеді.

Әрине, бұл «Нұр Отан» партиясының сәтсіздіктерін және халық арасында оның беделінің түсіп бара жатқанын жасыру үшін істелетін шара. Бұрын да осылай істелініп келген. Бұл партияның қажеттілігі мен пайдасы туралы әңгіме басқа, бірақ тактикалық тұрғыда «Нұр Отан» сайлауларда үнемі табысқа жетіп жүр.

– Тіпті сайлау уақытында өтсе (оған да көп қалған жоқ), Мәжіліске қай партиялар өтеді немесе «өткізеді»? Сіз ЖСДП-ның мүшесі болғандықтан, оның мүмкіндігі қандай? Және оны да билікшіл партия деп санайтындар бар. Ал Қазақстан Компартиясын жабу туралы не дейсіз? Бұл да сайлаумен байланысты шығар…

– Қай сайлауда халық таңдау жасамайтын болды, тек Президент әкімшілігі өзіне қажет деп тапқан бағынышты партияларды іріктеп алатыны ешкімге жасырын емес. Қазіргі Мәжіліс құрамы сол талаптарға толық сай келеді. Ақорда осы жолы да сайлаудың басқа тәсіліне жүгінбейтін шығар.

Қалай болса да, «Нұр Отан» бас партия болып қалады да, оған көмекші ретінде бір-екі, тіпті үш партияны қосып береді. Бастысы, дауыс беру кезінде билік партиясы ашық басымдыққа ие болатындай нәтиже жасалады. Сонда үкімет те, оның барлық шешімдері де, заң шығару бастамалары да Ақорданың бақылауында болады. Мұндай жағдайда үш сателлит партияның орнына, екеу болғаны билікке тиімдірек – бар айырмашылық осында. Сондай-ақ парламенттегі комитеттерде де «нұротандықтар» басым болуы керек.

Ал «Нұр Отанға» көмекші ретінде қай партияларға Ақорданың таңдауы түседі, бұл – басы ашық сұрақ. Егер «Ақ жол» мен КНПК (ҚХКП) Ақордамен тіл табысса, олар өз орындарында қалады. Ақордамен қарым-қатынастары жақсы партиялар мен саясаткерлер ғана билікте жүретіні ешкімге құпия емес. Президент әкімшілігіне ұнамай қалса, олар биліктен дереу аластатылады. Мысалы, Перуашев мырза сол жақтағы біреулерге «тікен» болып көрінсе, одан және оның партиясынан тез құтылады. Бұл дәлелдеуді талап етпейтін қағидаға айналды.

«Ақ жол» мен КНПК қазір де «Нұр Отанның» көлеңкесі ғана, өйткені олар өз бағдарламаларына қарсы жұмыс істеп жүр. Мысалы, КНПК жұмысшыларды қорғаймыз десе де, Жаңаөзен оқиғасында билік жағында болды. Ал кәсіпкерлерді қолдаймыз деп жүрген «Ақ жол» да бизнесмендерге тиімсіз ЕАЭО-ға кіруді жақтады.

Ал ЖСДП-ға келетін болсақ, мен біраздан бері оның белсендісі емеспін. Оның себептері көп. Ең алдымен, партияның басқарушы органында еліміздің ішкі және сыртқы саясатына қатысты идеологиялық бірлік жоқ. Мүмкін, мұндай жағдай ЖСДП-ның ұзақ уақыт жалғыз оппозициялық партия болғандықтан және оның айналасына түрлі көзқарастағы оппозиционерлер жиналғандықтан шығар. Жалпы, мен еліміздегі партиялар мен оппозицияға сеніңкіремеймін.

Ал мәжіліске қай партиялар өтеді дегенге келсек, тағы да қайталаймын, бұл – Ақормен келіссөздердің нәтижесіне байланысты. Бірақ мен өзім ондай ойындарға ешқашан қатысқан жоқпын және қатыспаймын да. Ал ЖСДП-ның басшылығы, дұрысы – оның төрағасы ондай «келіссөздерге» баратынына сенімді емеспін. Себебі ол кезде белгілі бір принциптерден бас тартуға тура келеді. Әрине, партия басшылығында депутаттық «тоқ» өмір үшін принциптерін сатқысы келетін «жолдастар» табылады, бірақ олар көпшілік емес, бірең-сараң…

Ал сіздің «ЖСДП билікшіл партия емес пе?» деген сұрағыңызды әдепсіз деп санаймын, себебі егер мен оны сондай деп есептесем, мен оның құрамында болмас едім.

Енді Компартия туралы. Оны жеке бөліп қарамау керек. Барлық оппозициялық күштер сайлаулар алдында билік тарапынан қашанда үлкен қысым көріп, қудалауға ұшырап жатады. Мұны әр кезде РНПК да, «Алға» да, «Нағыз Ақ жол» да, ЖСДП да, сондай-ақ жекелеген диссиденттер мен саяси белсенділер де бастан кешірді. Қазақстанның саяси сахнасында жалғыз партия ғана мықты, батыл деу – мүлдем орынсыз. Саясат қашанда күрделі процесс және ол тек ақ пен қара түстен тұрмайды, сондықтан саясат туралы әңгіме қозғағанда оларды «жау» деп емес, қарсыластар деп қарау керек. Және саясаткерлер бір бірі туралы айтқандарынан әлдеқайда көп нәрсе біледі…

Билік пен Байбек және жемқорлық

– Дастан мырза, бізде биліктің ауысуы қандай сценарий бойынша өтеді? Және біз үшін оның қайсысы тиімді болады деп ойлайсыз?

– Билік қашан ауысса да (сіз президентті меңзеп тұрсыз ғой), ол жалғыз ғана демократиялық әдіспен жүзеге асуы тиіс, яғни президентті әділ, ашық, таза жолмен сайлау керек. Ал «ізбасар», «мұрагер» деген ортағасырлық дәстүрлерден арылу қажет және оның демократия мен өркениетке еш қатысы жоқ.

– Ал Бауыржан Байбектің еліміздің ең үлкен мегаполисіне әкім болып келуін қалай бағалайсыз?

– Бір қарағанда, Б. Байбектің Алматыға әкім болып келуі көптеген сұрақтар тудырады. Елдің көбісі оның жастығын, шаруашылық басқару тәжірибесінің жоқтығын, музалық білімін алға тартып жүр. Сондай-ақ Байбек мырзаның шетелдік дипломы – ол кемшіліктердің орнын толтыра алмайды. Өйткені Алматы қашанда стратегиялық маңызды қала болып саналады. Сондықтан оңтүстік астанаға И.Тасмағамбетов немесе А.Есімов сияқты азулы саясаткерлерді тағайындап келген. Ал Б.Байбекті қалай тартсаң да, «ауыр салмақты», тәжірибелі саясаткерлер қатарына қоса алмайсың.

Дегенмен, 41 жасты да тым жас деуге келмейді. «Ауыр самақты» саясаткер болып шығу үшін де адам бір нәрседен бастауы керек және мұнда тәрбие, тәжірибе де, сабақ алу да көп рөл ойнайды. Мен үшін біреулердің «оны аяқтан шалу үшін» немесе «ары қарай өсіру үшін осында әкелді» деген сияқты сарай әңгімелері қызықтырмайды. Қазақстан сияқты ортағасырлық дәстүрлері басым елде, біз мұны тек факті ретінде қабылдауымыз керек. Себебі біз өз қаламыздың басшысын сайлау құқықынан баяғыдан бері айырылғанбыз.

Мен өз басым бұл тағайындауға қалай қарайтынымды да білмеймін. Біраз жұмыс істесін, өзін көрсетсін, содан кейін баға бере жатырмыз. Атап айтқанда, оның саяси элитаның қай тобына жататынын көреміз – феодалдық топқа ма әлде прогрессивтік бағыт ұстана ма?.. Егер біріншісіне жатса, онда оның карьерасы қазіргі режиммен бірге аяқталады, ал екіншісіне жатса, онда оны болашағы бар саясаткер деуге болады. Жалпы, Алматы өз болашағын оңай жоғалтып алатын да жер және болашаққа мәңгі із қалдыруға болатын қала.

– Енді жемқорлық туралы сөз қозғасақ. Мүмкін, бізге де оны жеңу үшін Порошенко сияқты Саакашвилиді шақыру керек шығар?..

– Олай болса, Порошенконың өзін шақырайық. Бұл, әрине әзіл. Біздің елде адал саясаткерлер де, жемқорлықпен уланбаған таза шенеуніктер де бар екеніне сенімдімін.

Ал біздің жемқорлықты жеңе алмай келе жатқан басты себебіміз – Қазақстанда Саакашвили сияқты адамдардың жоқтығынан емес, мәселе қазына тонаушылық – билеуші режимнің экономикалық негізі болып табылады. Сондықтан режимді өзгертпейінше, біз бұл «әлеуметтік аурудан» да арыла алмаймыз.

Мен Дінмұхамед Қонаевтың шөбере ұлымын  жиен—немересімін

– Әңгіме соңында өзіңіздің жеке басыңыз туралы: қай жерде тудыңыз, қандай отбасында өстіңіз, қандай қызметтерде болдыңыз және қазір қай жерде жұмыс істеп жүргеніңіз жайлы да айта кетсеңіз?

– Мен Алматыда туып өстім, екінші ұрпақтағы алматылықпын. Ал түп-тамырым – Семейдің Аягөзіненмін. Ата-бабаларымыз Таңсық деп аталатын жерден. Ол жақта Қозы-Көрпеш пен Баян-Сұлуға арнап тұрғызылған қазақ архитектурасының ең көне кесенесі бар.

Менің атам – Камал Қадыржанов қазақтың ең алғашқы байытушы инженер-металлургтерінің бірі. Кеңес заманының тілімен айтсақ, ол кісі соғыс және еңбек ері. Балқаш қаласы мен Балқаш мыс қорыту комбинатын салған адамдардың бірі. Атам туралы мақала Қазақ Совет Энциклопедиясында да бар.

Әкем – Алтай Қадыржанов та Қазақстандағы танымал адамдардың бірі – КСРО-ның Құрметті энергетигі, Халықаралық инженерлік академия беретін «ХХ ғасырдың ең танымал инженері» атағы бар. Бұл атаққа Қазақстанда екі-ақ адам ие болған: менің әкем және Нұрсұлтан Назарбаев.

Шешем – философия ғылымдарының кандидаты, профессор. Жалпы, менің отбасымда ғалымдар көп – физик-ядерщик, математик, философ, биолог т.б.

Мен өзім МГУ-дің жанындағы Азия және Африка елдері институтын бітірдім. Бұрын ол МГУ-дың Шығыс тілдері институты деп аталатын. Оны кезінде Мұрат Әуезов те бітірген. Мамандығым – шығыстану-тарихшы, парсы, дари, ағылшын, француз тілдерін білем.

Отбасымызда екі баламыз. Қарындасым Лейла интерьерлер дизайнері, бұл мамандыққа АҚШ-та оқыған.

Мен – біздің үрім-бұтағымызда Мәскеуде оқыған үшінші адаммын: атам Мәскеу Түсті металдар институтын, әкем Мәскеу Энергетика институтын, анам – Мәскеудің Гидро-мелиоратив институтынын бітірген.

Біздің отбасында тағы бір жақсы дәстүр бар: әкем кезінде Мұрат Әуезовпен және Болатхан Тайжанмен бірігіп, үшеуі Мәскеуде «Жас Тұлпар» деп аталатын жастардың ұлттық-ағарту ұйымын құрған. Сол жерде ол шешеммен танысқан, себебі анам да сол ұйымның белсендісі болған. Сол себепті мен Мұрат аға мен марқұм Болатхан ағаны өзімнің рухани әкелерім деп санаймын. Менің Мәскедегі жоғары оқу орынды таңдауыма да солардың көп әсері тиді.

Сондай-ақ сол кісілердің ықпалымен біз достарымызбен Мәскеуде оқып жүргенде студенттердің ресми емес қозғалысын құрдық. Оны ел арасында көбіне «Жас Тулпар 2» деп атайтын.

– Сіздің отбасыңыз Қонаевтар әулетіне жақын деп естіп едік…

– Рас, егер мен бұл тақырыпты айналып өтсем, онда отбасымыз туралы мәлімет толық болмас еді. Мен – Димаш Ахметұлы Қонаевтың жиен-немересі болып келемін. Менің әжем Димекеңнің туған әпкесі. Д. Қонаев зейнетке шыққанда, мен ол кісімен жиі кездесіп, оның өсиеттерін тыңдап, өмірлік сабақ алу бақытына ие болдым. Біз бір бірімізге қарама-қайшы екі ұрпақтың өкіліміз. Ол кісі коммунистік идеалдар үшін күрессе, мен оған қарсы болған адаммын. Соған қарамастан, Димекеңнен алған сабақтар мен үшін құнды үлгі-өнеге болып қала бермек. Өйткені Д. Қонаев атамыз қоғамдық формациялардың үстінен қарай білетін ірі тұлға болды.

Ал өзім екінші рет үйленген адаммын. Бәрін қосқанда бес балам бар – үш ұл, екі қыз. Ең кіші ұлым екі жаста. Қызметіме келсек, еңбек жолымды 1992 жылы ҚР Сыртқы істер министерлігінде (СІМ) бастадым. Бұл өте қызық кезең еді. Біз өз қолымызбен жаңа, тәуелсіз мемлекет құрып жаттық.

Содан кейін бұқаралық ақпарат құралдары саласына кеттім. Достарымызбен «ДАЛА ТВ» өндірістік-телевизиялық студия аштық. БАҚ саласындағы қызметімде Қазақ телевизиясының Бас директоры, «Хабар» агенттігінің қаржы директоры болып істедім. «Хабардан» кеткен соң «саяси кеңесші» деп аталатын жаңа және қызық мамандықты игере бастадым. 1999 жылы Мәжіліс сайлауына түстім. Жаңа мамандығым және жиған тәжірибем мені «Репутация» деп аталатын коммуникативті технологиялар орталығына алып келді. Бұл жерде біз әріптестерімізбен бірге түрлі компанияларға, саяси тұлғалар мен партияларға, сондай-ақ ҚР Президенті әкімшілігіне ұсыныстар мен кеңестер дайындадық.

Бұдан кейін мен Астанаға көшіп барып, ҚР Парламенті Сенаты төрағасының кеңесшісі болып қызмет атқардым. Саяси және электоралды кампанияларды ұйымдастырумен айналыстым. Содан қайтадан мемлекеттік қызметке оралып, СІМ-де ерекше тапсырмалар бойынша елші болып істедім. Менің еңбек өтілімде Президент әкімшілігінде, Қауіпсіздік кеңесінде жұмыс істеген кездерім де бар.

Осыдан бірнеше жыл бұрын мемлекеттік қызметтен кетіп, Алматыға қайта оралдым. Туған қаламда «История про хорошего и доброго парня» деп аталатын роман-верлибрды (еркін өлең жазу түрі) жазып, оны Мәскеудің «Художественная литература» баспасынан шығардым.

Бүгінде мен еркін публицист-фрилансермін (тапсырыспен жұмыс істейтін адам). Жұмыстың бұл түрі Алматыда кең тарала бастады және мен үшін ыңғайлы. Осындай еркіндіктің арқасында көптеген баспалармен, түрлі саяси, шығармашылық топтармен жұмыс істей алам.

Ал саяси кеңес беру кәсібі Қазақстанда азғындап кетті. Себебі бұл мамандық тек бәсекеге қабылетті ортада ғана өмір сүреді, бірақ Қазақстанда үстемдік құрған феодалдық-бюрократтық ортада оның ешкімге керегі жоқ.

Міне, қысқаша айтқанда, менің өмір жолым осындай. Бірақ ол қағазға түскен күйінен әлдеқайда қызық және әралуан…

Қызық оқиғасы

КСРО туралы аз білетін адамдар оны интернационализмнің елі деп атайды және бұл мемлекетте ұлыдержавалық шовинизм мен ксенофобия болған жоқ деп ойлайтын шығар. Ал Совет Армиясы қатарында болған адамдар оның бәрі өтірік екеніне көзі жеткен. Мен де оны басымнан өткердім. Егер сен «азиат» болсаң, сені «чурка», «чурбан» дейтін. Әсіресе «қарт» солдаттар мен офицерлер.

Мен Армияда болғанымда Душанбе қаласының маңында әскери жаттығулар өтті. Байланысшылар (связистер) окоп бойына сым тартып, телефондар орнатып жаты. Сол телефондармен байланысқа шыққан кезде, әскери бөліміңді біліп қоймас үшін құпия сөзді (пароль) пайдаланасың. Сол жаттығу кезінде, таң атар алдында мен командалық штабтың палаткасында жалғыз қалғанмын. Күпеген жерден бір байланысшы офицер палаткаға кіріп келіп, «бұл екінші батальон ба?» деп сұрады да, дереу телефон орнатуға кірісті. Мен оған «иә» деп ақырын жауап бердім, себебі оның «жау» жағының жіберген тыңшысы екенін бірден түсіндім. Өйткені бізде телефон орнатып қойған. Оның үстіне оның погоны қара түсті екен, ал біздікі қызыл болатын. Егер осы кезде біздің телефон шылдырласа, оның тыңшы екені ашылып қалып, мен онымен төбелесуіме тура келер еді. Бірақ ол өз телефонын тез орнатты да, бірден кетіп қалды. Мен сол кезде өз телефонымызбен керек адамдармен хабарласып, тыңшыны қолға түсірдік.

Содан іле-шала палаткаға комбат жетіп келді де, «Қадыржанов, сенің ерлігіңнің еш пайдасы жоқ. Себебі «жау» жағы бізге өз телефондарымен байланысқа шықса да, құпия сөзін білмейміз ғой…» — деп менің еңбегімді кемсіткісі келді. Дәл осы кезде жаудың телефоны шылдырлай жөнелді. Біз комбат екеуміз бір бірімізге таңдана қарап қалдық. Бірақ мен бірінші болып есімді тез жидым да, телефонды көтеріп, тілімді «сындырып», қатты азиялық акцентпен: «Зрәстуйте таварыш мырза офицер. Это птарой батальон гаварыт» — дедім.  Ал ана жақтан: «Ты, чурбан тупой! Тебе же сказали в эфир нельзя номер подразделения говорить! Тварь ты тупорылая! Твой позывной «Морфий». Понял, чурка!?» — деп құпия сөзді оның өзі-ақ айтып бергені бар емес пе.

Мен телефонды қойдым да, «міне, көрдіңіз бе, жаудың құпия сөзін біліп бердім» — дедім комбатқа. Маған осы тапқырлығым үшін бөлек палаткада ұйқым қанғанша демалуға рұқсат берді.

Бірақ бұл тек жаттығу ойындары болатын. Ал егер бұл шын соғыс болса, жаңағы шовинист офицер «чурбан» деген сөзі үшін оңбай опық жер еді. Өйткені ол құпия сөзді айтып қойды, ал соның кесірінен талай адам қаза табар еді.

Сегодня «Трибуна» публикует первую часть беседы с известным политологом и одним из самых глубоких аналитиков современного Казахстана, казахским Ноамом Хомским – Дастаном КАДЫРЖАНОВЫМ.

Дастан, в стране происходят очень много значимых политических событий. Сегодня хотелось бы поговорить с Вами с интеллектуально содержательным аналитиком и поднять глубинные и экзистенциональные вопросы. Есть ли и остался ли он у нас – шанс – сохранить государственность? Будет ли существовать Казахстан как современное государство в ближайшие 50-100 лет? Не пора ли нам утверждать, глядя на творящееся как в стране, так и вокруг нее «Казахстан погибнет!» как это делал герой романа Говарда Фаста «Торквемада»: «Испания погибнет»? С чего начать и что нужно менять политическому руководству Казахстана и обществу?
— Спасибо за то, что определяете меня в качестве «глубокого мыслителя», но, я думаю, сегодня мои ответы вряд ли будут шире тех вещей, которые давно стали доступны и понятны общему пониманию. Казахстанцы уже достаточно ясно видят и понимают связь явлений в социально-политическом устройстве страны и давно осознают, как и в чьих интересах эти явления происходят. Тем более, что жизнь с каждым днём настойчиво преподносит нам красочные иллюстрации того, что существующий политический строй глубоко несправедлив, антинароден по своему содержанию. И самое главное — что он находится в очевидном эволюционном тупике.
Многие годы аналитики и эксперты как оппозиционного толка, так и те, что находятся внутри власти, настойчиво перечисляли те угрозы, которые неизбежно реализуются, если не будут коренным образом изменены принципы политического управления в стране. Власть оставалась глуха, и эти угрозы стали подниматься на поверхность одна за другой. Причём их публичное проявление происходит в одной из самых оскорбительных и низменных форм — в виде откровенного абсурда, замешанного на человеческих трагедиях.
С горьким смехом сегодня наблюдает общество за клиническим поведением и высказываниями чиновников различного ранга, за откровенной абсурдизацией национальных интересов во внешней политике, за парадоксальным поведением ключевых институтов экономического управления, за низменными, шакальими проявлениями культа личности. А мы понимаем, что за этим смехом стоят очень сильные эмоции разочарования, и если хотите, даже отчаяния людей, сохранивших, к счастью, хоть толику здравого смысла.
Всё больше витает над страной, я бы сказал, ужасная эмоция, которая звучит как: «нужно срочно уезжать из страны, ничего хорошего эти процессы в будущем не сулят». И то, что в обычное время звучало как откровенное гражданское предательство, в настоящий момент, увы, наоборот – звучит как попытка сохранить свое достоинство, не предать свои собственные жизненные принципы и ценности. Те ценности, которые страна перестала с тобой разделять.

Где-то я слышал данные о том, что количество казахстанцев — соискателей американской грин карты зарегистрировано сегодня около 250-ти тысяч! Четверть миллиона человек! И это только тех, кто видит для своей эмиграции американское направление. Но ведь есть еще Европа и другие страны — сколько людей «работают» над переселением туда – страшно себе представить.
Это данные, которые далеко не присущи стране, в которой все благополучно, а скорее той, в которой свирепствует гражданская война.
«Беглецы» из страны были и раньше. Но они в основном были представителями того класса, который замечательно нажился на национальных богатствах, на прислуживании режиму, и потом получил шикарную материальную возможность перестать «целовать попу» путем просто физического отдаления от этой самой «попы». В сущности, их богатство и отражает стоимость таких поцелуев – чем выше рангом, тем дороже поцелуи и выше материальные блага.
Сегодня паника эмиграции охватила те слои, которым не светит благополучный и комфортный переезд на берега женевских озёр. Весь ужас заключается в том, что они готовы на бегство не просто ради безопасности. Чаще всего для того, чтобы на фоне абсурда попытаться сохранить рассудок или хотя бы классическое «будущее своих детей».
А еще более ужасно то, что на самом деле подавляющее большинство из этих людей никуда не поедет, не сможет сделать решительный шаг, не осилит материально, не рискнет. Но на деле акт эмиграции уже состоялся в сознании. Вот, что наиболее катастрофично. Потому что речь идет не о мелких предателях Родины и отдельных истеричных личностях, а о целых социальных массивах, которых казахский политический режим систематично лишал и, наконец, лишил-таки социального оптимизма.
И вы знаете, опыт общения говорит мне, что такими настроениями охвачены далеко не те, которых принято считать «простыми людьми». Напротив – состояние «внутренней эмиграции» очень характерно для самих членов вертикали власти. Причем чем выше рангом, тем более квалифицированна социальная апатия. Она начинается фактически прямо за дверью служебного кабинета президента.

Послушайте, что может быть трагичнее для гражданина, мужчины, патриота, нежели крушение смыслов дела его жизни? Нежели понимание того, что годы ушли на погоню за призрачными надеждами, тщетными ожиданиями того, что восторжествовать, в конце концов, должны не корыстные интересы… Ну, или скажем так, не только корыстные интересы. Но все-таки и какие-то профессиональные ценности, интересы ведомства, экономики, общества, государства, нации.

А в итоге что? Эти ценности лишь отпадают по дороге, оставляя страсть наживы не просто на первом месте, но и вообще единственной в шкале ценностей. А когда такое ранжирование ценностей еще и теряет всякое ощущение целесообразности, безопасности и связи с реальностью – это уже не ошибка, даже не свод ошибок. Это уже роковая опасность, увлекающая в пропасть всех – и богатых и бедных, и причастных и отчуждённых.

Я не забыл ваш вопрос об угрозе гибели государственности, просто мы сейчас в некотором роде разбираем эмоциональный фон происходящего.
А в создании этого фона не самую последнюю роль играет идеологическая машина. На первый взгляд в ней ничего не изменилось за годы – всё тот же размеренно-комсомольский оптимизм, рисование глупых, но ярко-оптимистических комиксов о нашей с вами действительности в стиле «ура, у нас всё лучше всех». Цель которых – покой и убаюкивающая уверенность.
Однако, если взглянуть более пристально, мы можем заметить, что идеологическая машина уже несколько лет находится в состоянии дикой истерики. Это она пролетает пять пятилеток за одну, виртуально исполняет какие-то там программы развития, от которых люди становятся прямо молниеносно счастливыми.
В этой жуткой идеологической эклектике благополучно соседствует проект ни о чём «Манлигик Ел», торжества по поводу 550-летия Казахского ханства и потуги снова объяснить, что у казахов до Назарбаева ничего не было;

новости о том, что власть не поступится и пядью Независимости с новостями, что её, эту Независимость сегодня квалифицированно сдали на уровне одного ведомства и надеются, что никто этого не заметил;
странное сочетание того, что мы прошли «долгий путь к демократическому и правовому государству» и осанна «азиатскому обществу», в котором мы, оказывается, всё-таки пребываем;
и тому множество примеров смешения несочетаемого.
И ещё одна новая черта – раньше власть хотя бы пыталась сохранить некое лицо политической порядочности. Непопулярные меры и неудачи как минимум замалчивались, нарушению норм демократии пытались дать некие объяснения в целесообразности, пытались не давать прямых обещаний, избегали просто прямого вранья.
Сегодня идеологи ступили на уровень прямой и наглой бравады, цель которой максимально продемонстрировать полное пренебрежение общественным сознанием, что, видимо, должно обозначить торжество полной и безоговорочной победы власти над ним.
«Девальвация? Да не будет её! Вообще не будет! Обещаю, как кандидат».
«Автократия? Да перестаньте – у нас самые честные и прозрачные выборы в мире».
«Курс тенге упал катастрофически? Ну, это значит, что мы просто начали стремительно богатеть!»
Теперь о признаках угрозы потери государственности. Самый главный из них очевиден — властью в стране обладает та политическая сила, которая официально полностью поддерживает курс Кремля на создание новой Евразийской конфедерации, в которой Независимости Казахстана места нет. Поддержка кремлевской инициативы о евразийской интеграции, повторю, это официальный курс правящей партии «Нур Отан» и ее лидера.
Все эти экивоки и заверения о том, что речь идет только о неком экономическом уровне интеграции, который будто бы совсем не угрожает нашей Независимости – давайте оставим для глупцов, которые, раскрыв рот, верят в любую белиберду, исходящую из уст акординских политиков. Ведь это, в конце концов, их лозунг «вначале экономика, а потом политика», согласно которому в этом контексте мы сначала утеряем экономическую Независимость, а утеря политической произойдет почти автоматически.
И это мы с вами говорим только о формальной, публичной стороне вопроса. На деле там даже и пользой для экономики никогда не пахло с периода открытия Таможенного союза, и не будет пахнуть. Официально из уст экспертов звучат многомиллиардные суммы потерь, которые претерпел Казахстан в результате этой внешнеполитической авантюры.
Да, мы прекрасно видим и осведомлены, что когда Акорда узрела тот реальный уровень утери государственности, она начала осуществлять некоторые попытки «отыграть назад». Но и это происходит отнюдь не потому, что Независимость нации неожиданно обрела черты фундаментальной ценности. Просто проявились чисто экономические угрозы для материального положения власти предержащей. Угроза ее независимой политики ограбления национального достояния Казахстана. И не более того.
Самое ужасное, на мой взгляд то, что на фоне того, что в стране существует политическое течение, официальной целью которой является утеря Независимости, в стране не сформировался политический слой, который бы наоборот – её ценности бы отстаивал. Возможно, это произошло потому, что в обществе должен быть социальный слой населения, для которого защита национальных интересов является естественной функцией. Скажем, национальная буржуазия или национальный средний класс. А они у нас не существуют или пребывают в зачаточном состоянии. Да что уж там – стоят, подняв лапки на службе у власти. Вот это наиболее печально.
Большинство социальных групп настолько прочно интегрировано в этот заговор против Независимости, что до конца сам не представляет, насколько эффективно их конформизм льёт воду на мельницу утери нацией суверенитета.
Однако, сегодня уже в полной мере проявилось то горькое похмелье, в котором оказалось наше общество. Вот он — без прикрас — результат всего нашего развития к тому периоду, в котором предстоит держать один из самых главных экзаменов истории.

— Как превратить Казахстан из сырьевого государства в развитую индустриальную страну с диверсифицированной экономикой? Что нужно сделать для этого? Как поменять систему образования, государственного стимулирования?

Я не думаю, что в рамках одного интервью мы с вами сможем полностью раскрыть идеологию структурной реформы экономики нашей страны. Да это и не нужно. К сегодняшнему дню только в официально выходящих медиа скопился фантастический потенциал концепций, идей и методов, как сделать так, чтобы наша страна от государства, ограбляемого узкой компрадорской верхушкой перешло бы к стадии государства всеобщего благоденствия. Несмотря ни на что, наше общество продолжает рождать тех, кто мыслит масштабно, современно и даже оригинально.
Мы не можем отрицать и того, что и Акорда постоянно находится в поиске новых эффективных путей развития.
Изучение и того и другого массивов приводит к одному конкретному знанию, причем далеко не новому — неважно какие модели, школы способы решений и технологии управления вы применяете. Важно, какими интересами наполнены все эти модели.
За годы работы на государственной службе мне пришлось не только наблюдать, но и тщательно исследовать как, при каких обстоятельствах та или иная прогрессивная идея, ставящая во главу угла национальные интересы, шаг за шагом, по мере своей разработки, а затем и внедрения в жизнь превращается в жуткое подобие себя. И вы прекрасно понимаете, чем корректируются наши законы, программы, стратегии и тактики – сугубо интересами наживы.
Во главе угла, таким образом, всегда стояла и стоит политическая воля правящей группы, которая намеренно лозунгом «вначале экономика, а политика никогда» фактически изолировала весь национальный креативный потенциал от способности реально содержательно влиять на развитие нации.
Поэтому мой ответ на ваш вопрос – не ищите ответов вне изменений политической системы. Любая модель экономики или отдельной отрасли, проговоренная здесь, не имеет никакой ценности, поскольку имеет мизерное количество шансов быть должным образом реализованной в рамках существующей политической системы.
Откройте эти возможности – и вы увидите, насколько мир экспертного знания в Казахстане более интересен, нежели даже чем весь тот массив, который публиковался ранее.

— В Казахстане есть отдельные ученые, мыслители, но нет науки. Хотя на развитие науки и образования выделяются огромные средства, принимаются программы. Почему нет никакого развития науки в Казахстане? Что делать и как ее развивать? Как создать в стране научную среду, без коррупции, без продажи дипломов и ученых степеней, чтобы наука могла реально развиваться, и на свет появились казахстанские инновации? Как удается США создавать айфоны и айпады, но почему этого не может сделать тот же Китай или Индия?

— Давайте не будем столь категоричны, заявляя, что в стране совсем нет науки. Она все-таки в какой-то мере существует. Более того, время от времени умудряется удивлять нас интересными достижениями, иногда даже обладающие международным звучанием.

Тем не менее, соглашусь с вами, что научная среда в Казахстане не является той системой, которая естественным образом воспроизводит научные достижения год от года. Те открытия, о которых я говорю, часто являются еще «остаточным наследием» того, что мы имели раньше.
Я довольно консервативен в понимании того, по каким путям должна развиваться наука в стране. По мне – главное событие в судьбе нашей науки – это ликвидация Академии наук Казахстана. Тогда это было сделано якобы из прагматических соображений, что наука не должна быть вещью в себе, а должна служить в большей степени решению прикладных задач в экономике.
Это слишком узкое, можно даже сказать вульгарное понимание роли науки в обществе. Да, несомненно, прикладной характер должен быть. Прежде всего, в сферах, касающихся научно-технического, технологического прорывов.
Но, на мой взгляд, у науки есть и другая, немаловажная социальная функция – это служить фундаментом для цивилизационного развития общества, в частности, для реализации массовых идей просвещения и просветительства. В целом это призвано формировать у нации общую научную платформу видения мира, тот мировоззренческий фундамент, который не позволяет целым общественным группам скатываться в туман лженаучного, вульгарно-религиозного и суеверно-мещанского поведения.
Сегодня, как никогда в мире усилился религиозный аспект в формировании личности. Но мы с вами сегодня невооружённым взглядом видим, как подходит к религиозному поиску развитая образованная личность, а как это происходит у тех, кто выпал из общенаучной цивилизованной канвы развития. В результате мы получаем в нашем обществе не высокодуховные личности, научное мировоззрение которых обогащено моральными принципами веры, а наоборот – людей, для которых истинное знание все больше подменяется обрядовым формализмом довольно циничного характера.
Ликвидация Академии наук уже начинает играть злую шутку с нашей властью. Вспомните историю с поручением президента разработать некий «канонический» труд по истории Казахстана. Чем она закончилась? Ничем. Просто потому, что «канонические» труды создаются именно в таких авторитетных научных центрах, какой является Академия. В которую входят те ученые, авторитет которых строится на настоящих вкладах в мировую науку, а не на грамотном пиаре на телевидении.
Что касается коррупции в сфере науки и образования… Здесь все предельно ясно – если коррупция и казнокрадство являются основным экономическим принципом общества, то она не может миновать никакую сферу. Поэтому пока она ею остается – будьте готовы к встрече с врачами с купленными дипломами и к «лжеучеными», над которыми смеются международные научные круги.
Здесь не надо путать общемировой тренд в сторону лженауки и околонаучных теорий, все больше приобретающих влияние на телевидении и в Интернете, все больше захватывающих умы… нет, наверное, не умы, а просто сознание массового зрителя и читателя. Конечно, мы не можем оставаться в стороне от таких тенденций. Но здесь мы говорим о том, как именно мы теряем свой цивилизационный код, который годами накапливался в научных центрах прошлого.

Вторая часть

Главная задача – восстановление республиканского строя

— Вы предлагаете перейти от мажоритарной системы выборов в два тура к т.н. англосаксанской модели в один тур. Т.е. фактически к созданию двухпартийной системы. Так же, вы ратуете за англосаксонскую юридическую модель и судебную систему. Как это может поменять ситуацию в Казахстане? Что это даст нашему обществу?
— В любом случае я противник слепого копирования, а создания адаптированных национальных моделей и это естественно для всех стран. Редко, когда нации стопроцентно заимствуют чужие модели. Формы могут иметь абсолютное сходство.
Здесь вы допустили неточность в вопросе. Я сторонник мажоритарной выборной системы для парламента страны в отличие от существующей сегодня пропорциональной. Количество туров не имеет значения. Это когда депутат избирается на одномандатном округе самостоятельно, а не в составе партийного списка. Партийный баланс определяется уже после подведения итогов общего голосования по всей стране просто по факту партийной принадлежности прошедших кандидатов.
Раньше эта система частично существовала, а потом была заменена той, которая решила главную задачу для Акорды – оторвало граждан от реальных механизмов представительной демократии.
Можно бесконечно спорить о преимуществах мажоритарной и пропорциональной системы в мире, но мы с вами ведем речь о Казахстане. Мажоритарная система привязывает кандидата в депутаты к конкретным обязательствам, конкретных избирателей округа. В этом смысле он действительно является представителем их интересов, поскольку берет на себя эти обязательства во время раздачи предвыборных обещаний. При этом депутат не ограничивается императивным мандатом, что позволяет ему сохранять и общенациональный подход в своей деятельности.
Что касается двухпартийной системы. Да, действительно, существует так называемый «Закон Дюверже», который гласит, что мажоритарная система приводит к созданию двухпартийного баланса в парламенте и на политической арене в целом. Однако в реальности этот закон скорее «закономерность», которая может и не реализоваться.
В моем понимании двухпартийный баланс является наиболее подходящим для Казахстана, что позволяет избежать в политической сфере ненужной «идеологической пестроты». Часто эта пестрота низводит парламент до состояния, когда важнейшие политические решения затягиваются и вообще тонут в словесной казуистике. А задача создания сильного парламента как мощного инструмента ограничения исполнительной власти – это одна из важнейших текущих задач нашей политической жизни.

— Некоторые полагают, что лучший путь развития Казахстана – это «просвещенный» авторитаризм. Что до демократии нашей стране далеко, да и обществу он не нужен, раз они не отстаивают свои права. Так ли это на самом деле? В мире идет сворачивание демократических процессов, даже в самих западных странах остро стоит пересмотра демократических ценностей в связи с усиливающейся угрозой терроризма, старения населения и т.д. Нужна ли нам демократия? И вообще, будет ли когда-нибудь в Казахстане демократия? Как к этому прийти?
— Всё человечество сегодня находится в процессе поиска моделей наиболее справедливого государственного устройства. После крушения СССР какое-то время существовала иллюзия, что демократия именно западного образца является некой идеальной моделью. И к этой модели, как к общему знаменателю должны, дескать, прийти все человеческие нации.
Однако, никогда капиталистическая демократия не была и не будет совершенным типом устройства общества. И мы прекрасно понимаем, что у нее есть такие «побочные эффекты», которые часто создают даже отталкивающее их восприятие.
Тем не менее, сама идея демократии, как идея народовластия – это идея вечного человеческого движения в сторону идеала, а не некая законченная формула, которую надо перенять и «будет всем счастье».
И не стоит забывать, что наиболее ярыми критиками буржуазной демократии являются те режимы, которые попирают именно те ее стороны, которые представляют собой настоящую общечеловеческую ценность. Такие как права и свободы человека и прочие.
Задавая вопрос о «просвещенном авторитаризме», вы, скорее всего, имеете в виду наш строй и то, что наши власти выдают за самый лучший отечественный рецепт власти.
Ну, во-первых, наш авторитаризм никакой не «просвещенный». Оглянитесь вокруг и уж чего-чего, но светоча просвещения вы не найдете нигде. Скорее наоборот — вы увидите общее падение нравов, утеря даже собственного цивилизационного образа мышления, накопленного в веках, торжество жажды наживы и эгоизма, доминирование суеверного мышления над научным видением мира.
Во-вторых, мы имеем вульгарную компрадорскую автократию, стоящую на грани тоталитаризма, судорожно защищающую всеми способами свои методы материального обогащения.
Мир действительно сегодня погружен в гигантский процесс переоценки ценностей. Но уверяю вас, эта переоценка никак не касается фундаментальных прав человека, скорее наоборот — происходит поиск тех аспектов, которые мешают этим правам реализоваться в должной мере, того, что привело к подмене понятий. К примеру, когда неоколониализм подменяет собой процесс распространения демократических ценностей в мире.

— Угрожает ли Казахстану религиозный фактор? Превратится ли Казахстан в ближайшее десятилетия в государство, где доминирующей политической силой будут исламские политические партии (в широком смысле слова)? Ведь в том же Египте за несколько десятилетий организация «Братья мусульмане», да и другие религиозные силы, стали передовой политической силой и только военный режим смог свергнуть их с власти. Пойдет ли Казахстан по этому пути? Что такое ИГИЛ и опасен ли он нашему региону?
— Пока нельзя сказать, что религиозное мышление совсем уж конкурентоспособно в нашей стране на уровне высокоорганизованных политических сил. Пока это политическая вкусовщина – мировоззренческий аспект отдельных людей и даже небольших групп. Внутри страны вряд ли есть те люди, которые вполне серьёзно и главное квалифицированно смогут объяснить вам, что такое «хокумат-е ислами» («исламское правление») и как оно должно быть внедрено в нашей стране.
Речь идет чаще о каких-то этических, а часто просто ритуальных аспектах вероисповедания. О том, что религиозное сознание должно быть в той же мере защищено в обществе, как и любое другое.
Ислам и мусульманский образ жизни во многих странах является гораздо более развитым политическим фактором, нежели у нас. Даже в тех же европейских странах вопросы сосуществования людей разной веры, их взаимопроникновения культур или наоборот, взаимоизолированности — стоят более жестко.
Но вопрос все-таки стоит несколько в иной плоскости. Не каково содержание социального конфликта, а в какое общество этот конфликт погружен и каковы в этом обществе традиции разрешения конфликтов?
И мы опять упираемся в характеристики общей политической системы, в то, как вообще у нас общество достигает состояния, когда справедливость достигнута. А часто ли мы сталкиваемся в нашей жизни с ощущением достижения справедливого решения ситуации? Думаю, нет. А значит судьба любого политического течения в нашей стране одинакова. Другой вопрос – существует ли у того или иного из них сильная международная поддержка? Политический ислам здесь не одинок.
А если смотреть в целом — я думаю, с политическим исламом наше общество выйдет на нужное и эффективное для себя понимание. Просто потому, что на этой земле столетиями жили преимущественно мусульманские народы – неужели мы не изыщем этот потенциал в себе? Вот у американцев, скажем, его нет. А у нас есть.
— Как нам нужно выстраивать отношения с Россией сейчас и в будущем? Насколько долго сохранится нынешняя воинствующая риторика Кремля и чем закончится их противостояние с Западом? Будут ли там какие-либо политические изменения и как они могут повлиять на Казахстан?

— Пока, на протяжении веков Россия не может и не собирается предлагать нам равное сотрудничество. А ведь именно равенство это главный принцип добровольной и взаимовыгодной интеграции. Что царизм, что большевизм и нынешний путинский неоколониализм – они все смотрят на нас, как на геополитический материал для реализации собственных амбиций. Для Кремля это касается всех наций постсоветского пространства.
Традиционна и методика выстраивания взаимоотношений Кремля с Акордой. Сегодня, как и при царизме ставка в политической игре сделана не на интересы наших народов, а на общей платформе интересов российских и казахстанских олигархов. История повторяется – снова Караул Ходжи Бабахановы, Гекке и Айшуаковы рука об руку пытаются заткнуть рот Махамбетам и Исатаям.
Тем не менее, я уверен, что настанет время, когда интеграция с Россией может состояться на уровне реального взаимоуважения прав и подчеркнутой идеи равенства. Для этого действительно должен произойти настолько фундаментальный сдвиг в сознании бывших метрополии и колонии, что сегодня видно — говорить об этом пока рано. Пока этого не произойдет – Россия будет продолжать оставаться для нас источником неоколониализма, ничем по сути не отличающимся от других современных неоимперий.

— О другом ближайшем соседе – Китае. В мире много обсуждается вопрос: насколько долго сохранится коммунистическое правление в этой стране и что будет если во главе государства встанут националистические силы Китая. По какому пути пойдет эта страна? Будет ли она в будущем угрожать национальной безопасности Казахстана? Не станем ли мы очередной страной, которая «прирастет» к Китаю без военных завоеваний и очевидной агрессии? Как нам обезопасить себя от китайской демографической угрозы?
— Коммунистическое правление в Китае — это одна из политических абстракций, которая уже быстро сходит на «нет». Руководство Компартии может быть всесильным во время реформ и структурных преобразований, но бессильно против главного составляющего капиталистической формации – культа и стандартов потребления. В особенности, когда они захватывают все большие массы населения.
Не думаю, что культу потребления будет успешно противостоять квази-коммунистическая идеология. Она постепенно превратится в реликт и утратит свое лидерство в строительстве морально-этических ценностей. А тогда – добро пожаловать потребительский бум во всей красе.
Поэтому Китай сам стоит на пороге глубинных изменений, возможно даже полной структурной реформы политического управления. В принципе, уже многое готово для этого. Экономика страны уже давно мало что общего имеет с социалистической моделью – это уже все в прошлом.
Но у преобразований есть и другая сторона. Китайская нация рано или поздно потребует демократических свобод и не надо думать, что это требование прекратилось после событий на площади Тяньаньмэнь.
Конечно, это не сулит нам спокойствия — жить рядом с гигантским преображающимся котлом. Но в мире достаточно опыта, когда малые нации успешно выживают и развиваются, будучи соседями крупных «подавляющих» держав. Тем более что пока остается неизменным один из базовых факторов китайской внешней политики – прагматизм.
Существует и еще один вполне ощутимый рубеж в наших взаимоотношениях с Китаем. Это то время «Ч», когда требования вернуть гигантские долги будет предъявлено не к тем, кто эти долги создал.
— Сумеет ли нынешний политический режим в Казахстане удержать власть еще на долгие годы? Какие силы и какая политическая идея придет им на смену?
— Это вопрос скорее из серии пророчеств, а не экспертных прогнозов. И во многом вы сами понимаете почему.
Чисто формально – у правящего режима настолько тотальная доминанта в ресурсах, что теоретически он мог бы и продолжать сохраняться долгие годы. Но есть один очень серьезный фактор, который не позволит этого — гигантская накопленная отложенная политическая ответственность. Счета по этой ответственности обязательно будут предъявлены в довольно жёсткой форме и со всех сторон.
Не будем, как говорят сегодня, «ванговать» и по поводу того, какая политическая идея придет на смену. Одно лишь ясно – борьба за власть между семьями и кланами пройдет в крайне нецивилизованной и жёсткой форме. Просто потому, что опыт цивилизованных методов так и не накоплен.

— Если бы Вы в будущем заняли одну из ключевых должностей в правительстве, что было бы Вашим первым решением? С чего бы Вы начали изменения?

— Наша политическая система сложена так, что ключевыми не могут быть должности из разряда «одна из». Стиль управления страной таков, что существует политический ареопаг, который необязательно формируется по принципу официальной должности. То есть вы можете быть даже вице-премьером, но быть абсолютным нулём в системе принятия политических и любых решений, быть просто проводником политического курса администрации президента, которому разрешены определенные рамки обогащения.
Поэтому масштаб изменений, на который способна та или иная позиция в правительстве довольно мизерна. Причем он нивелирован уже самим назначением — вы не займете этой должности, не пройдя «стандартизации» через призму интересов правящей группы. Следовательно, потенциал инициативы такого назначенца практически сведен к нулю с самого начала. Такого «инициативного» неизбежно ждет запрограммированный конфликт и затем тюрьма через обвинение в коррупционном преступлении.
Так что теоретически для смены хоть какой-либо любой жизненной парадигмы общества необходима тотальная смена власти, ее персонального состава и всей той системы ценностей, которую они исповедуют.
Но, если я правильно понял, вы задаете вопрос, так сказать, вне рамок существующих политических реалий, в стиле «I have a dream» («У меня есть мечта») Мартина Лютера Кинга?
— Именно

— Что ж, давайте помечтаем.
Прежде всего нужно понимать, что из себя представляет итоговая цель преобразований. Мы достаточно много видели, читали взгляды различных политический течений на то, что нужно изменить в этой стране. Однако, в большей степени, это что-то вроде политической «вкусовщины». Вот нравится мне парламентская республика – буду действовать в этом направлении, это мое право.
Я считаю, что главным преобразованием в социально-политической жизни страны должен стать процесс восстановления республиканского строя.
Сегодня Казахстан лишь на словах является республикой. В реальности ни одна ветвь власти не является республиканской, не содержит в себе принципы народовластия — это лишь имитация, названия, пустые оболочки. Нивелированы все институты демократии – от местного самоуправления до представительных органов власти, парламента. Некоторых звеньев выборной демократии вообще нет.

Вся политическая система, по сути, даже не буржуазная автократия. Это средневековый феодализм. Ведь при ближайшем рассмотрении олигархический капитализм казахстанского образца, когда крупный капитал намертво сросся с властью, даже и не капитализм вовсе. Полное отсутствие конкуренции и рынков полностью нивелирует необходимость зарабатывать, выдвигая на первый план простое присвоение благ. Причем на всех уровнях общества.

Возникновение такой системы стало возможно лишь благодаря полному уничтожению любых, даже малейших черт народовластия, что в итоге привело к фактическому исчезновению республиканского строя.
Причем и сравнение с феодализмом тоже довольно абстрактное. Вы можете представить, к примеру, какую-нибудь арабскую монархию, которая грабит бюджет страны? Это невозможно, потому что это, по сути, ограбление самого себя. А значит, наша клептократия вообще представляет собой нечто внеформационное – вне систем, вне здравого смысла.
Зачем же нужно восстановление республиканских взаимоотношений стране? И зачем их ставить на первое место? Прежде всего, для того, чтобы дальнейшее развитие страны не стало опять предметом чьей-то персональной политической «вкусовщины», а все-таки явилось итогом совокупного созидательного труда гражданского общества, а не отдельных кругов элиты.
Нужно открыть все двери для социально-политической инициативы граждан и строить государство в силу их возможности выражения собственной воли на любом уровне и по всем вопросам государственного строительства.
Как мы видим, изменения в социально-политической жизни должны стать настолько фундаментальными, что речь фактически пойдет о Второй Республике.
Естественно краеугольным звеном изменений должна стать конституционная реформа – новая Конституция. Наши публицисты слишком много уделяют внимание поиску национальной идее где-то далеко в гуманитарных дебрях, в то время как именно Конституция является сконцентрированной национальной идеей. Просто по тому, что в ней народ провозглашает то, чего он хочет, какую страну хочет видеть сейчас и в будущем. Поэтому, если надо написать в ней, что народ Казахстана больше никогда не позволит воцариться клептократическому режиму — надо это отражать. Потому что Конституция должна стать реальным, а не декларированным сводом основных ценностей нации, которым она сама не изменит.
Естественно, что в пересмотре нуждаются все ветви власти, а также их баланс взаимодействия.

Если говорить о судебной реформе, то, безусловно, главная задача власти это создать справедливое правление. Реальное справедливое правление, а не закамуфлированное за многими слоями правовой казуистики. Это должны в полной мере чувствовать все граждане, не отягощенные знаниями правовой науки. В судебной ветви власти, кстати, необходимо не просто структурное освобождение судебной ветви от подчинения центральной исполнительной власти. Здесь необходимо совершить ментальный переворот в сознании всех тех, кто служит справедливости. Насколько это трудно? Очень. Насколько возможно? А почему нет!? Главное — четкое видение конечной цели и не менее главное – не изменять тому, что сам декларируешь. То есть не делать это так, как делает сегодня наша власть.

Правительство должно стать прежде всего международном агентом национального бизнеса. Даже не будем сужать – любой национальной инициативы, активной деятельности – будь то освоение новых рынков, слава творческих личностей или достижения в области науки и спорта. Главная функция – обеспечение их международной конкурентоспособности, для чего внутри страны создаются соответствующие условия.

Национальный бизнес, инициатива индивидуумов прежде всего должны обладать настоящими партнерскими взаимоотношениями с правительством, а не снизу вверх как с аппаратом насилия, мздоимства и нарушения прав частной собственности.

Однако, когда мы говорим о внутреннем рынке, то ведем речь не только о тех, кто стремится к международной конкурентоспособности. Каждый хозяин мелкой торговой лавки, кафе или парикмахерской должен иметь четкое ощущение, что лично он является полноправным субъектом во взаимоотношениях с правительством, властью. По одной простой причине, что он ежедневно создает национальный продукт, национальные ценности.

Что касается социальных сфер деятельности государства – то тут очевидно, что, прежде всего, нужно начать с фундаментального изменения парадигмы мышления – от пропагандистского до пользы для конкретного человека. Слава богу, в нашей стране существуют такие знания, но они выброшены на обочину отношением государства, поскольку не входит в зону интересов олигархов.
Я всегда выражал точку зрения, что являюсь сторонником президентской формы правления, считая парламентскую форму неподходящей для нас. Возможно, только в настоящий момент.
Президентская форма правления вызывает естественное отторжение у многих политиков, потому что перед глазами сразу встает суперпрезидентская форма правления, существующая у нас. И люди не хотят рецидива назарбаевского стиля управления. Это вполне логичное понимание, но все же «от противного».
Парламентскую форму я не очень люблю, потому что в ней структура принятия ключевых решений, поиска компромисса часто может привести вообще к непринятию решений или к утере ее актуальности.
Скорее нужен баланс между сильным парламентом, судебной системой и исполнительной властью. А этого успешно можно достичь и при президентской форме.
Кстати и президентская должность мной рассматривается именно как вершина исполнительной вертикали, не более того. То есть то, что вы говорили об англосаксонских пристрастиях. Здесь точнее будет американских. Президент это глава правительства и он никому не делегирует ответственность за принятие своих решений. Никакого буфера в виде премьера «мальчика для битья» не существует.
Вообще, если честно, для меня важна не тема полномочий, а тема ответственности, которая при президентской форме правления максимально сосредоточена на одном лице. Президент должен нести полную историческую ответственность, а не заниматься тем, чтобы плодить горы условностей, дабы этой ответственности избежать.
Есть такой фильм Бертолуччи «Последний император», где директор тюрьмы спрашивает у бывшего императора Пу И, а ныне заключенного его тюрьмы: «Почему на суде вы взяли на себя всю вину за преступления японской военщины? Ведь я доподлинно осведомлён, что вы не знали, что они творят?». На что Пу И ответил: «Я монарх этой нации и несу ответственность за все, что происходит с нею. И не имеет значения, знал ли я о каких-то вещах или не мог знать». Цитата может и не точна, но смысл передан мной точно.
Как видите, в сущности, мы говорим о каких-то общих вещах, которые, казалось бы, лишены детальной конкретики. Однако, по-моему, целью является именно восстановление принципов, а затем публичное следование им, нежели конкретное детальное описание инструментария. Не нужно изображать из себя всезнающего «профессора по управлению страной», куда более важно укрепить развить и привести к власти тот слой профессионалов, экспертов и энтузиастов, который и будет сам профессионально разрабатывать то, как будет жить в дальнейшем нация. Тогда, на мой взгляд, любая доктрина преобразований будет иметь поистине народный источник. В конце приведу одно из своих любимых изречений Людвига Эрхарда, выдающегося государственного деятеля Германии: «Я добился успеха потому, что устно и письменно обращался к каждому немцу, убеждая его в правильности своих действий». Вот это, на мой взгляд, единственно верный подход настоящего реформатора.

— Вот и наконец-то президент страны признал, что экономика республики находится в крутом пике! Только в феврале он говорил, что у нас никакого кризиса нет, и мы поступательно шагаем в сторону 30 развитых стран мира. А теперь, оказывается, доход в бюджет страны сократилось на 40%. Как вы думаете, это значит – почти дефолт?

— У термина «дефолт» существует вполне конкретное значение, чтобы говорить, что мы находимся именно в этом состоянии.

Конечно, у нас большой процент занимает доля внешнего сырьевого экспорта в обслуживании внешнего долга. Но пока поднимать тему суверенного дефолта ещё рано. Хотя вполне логично предполагать, что его призрак уже забрезжил впереди.

По поводу заявлений президента – это уже далеко не новость, когда руководство страны нас сознательно дезинформирует тогда, когда все и так догадываются о реальном положении вещей, а затем публично заявляет обратное тому, о чем говорило раньше. Даже если это происходит в святая святых — в рамках предвыборных обещаний. Ничего удивительного или нового я в этом не вижу.

Поэтому оценивать реальность по высказываниям политического руководства, а тем более верить им, чтобы строить планы – это в Казахстане самое последнее дело. Уже давно никто не может нормально разобраться, когда оно говорит правду, а когда просто морочит голову откровенной пропагандой.

То, что ситуация тяжелая – это очевидно. Главное – правильно разобраться в том, что привело к ней и что еще может значительно усугубить существующее положение вещей. И такое усугубление, к сожалению, возможно.

— «Наше население должно знать текущую ситуацию, которая означает уменьшение прибыли наших предприятий, снижение доходов и возможное сокращение рабочих мест…», – сказал президент Назарбаев. Тем временем, правительство намерено вылезти из кризисной ситуации в основном за счет расширение налоговой базы. Как вы считаете, народ сможет стерпеть бремя новых налогов, когда почти вес малый средний бизнес дышит на ладан?

— Что значит «сможет стерпеть»? Конечно, сможет. И стерпеть, и смолчать, и жить дальше, терпя все эти безобразия.

Сначала народ оплатил приватизацию, потом оплатил появление миллиардеров, теперь оплачивает из своего кармана долги этих миллиардеров, их семей и уже потомков. Так что чего вы ожидаете? Праведного гнева? Нет. Как всегда будут терпеть и молчать. Это тоже уже далеко не новость. И об этом прекрасно знают в Акорде, поэтому их планам, какие бы они не были, в принципе, ничто не сможет помешать.

На ладан дышат не малый и средний бизнес, а вообще рыночные отношения в стране, которые мы так долго пытались строить с 1990-х годов, да так и не построили. Наш авторитарный строй никакого отношения к капитализму не имеет, это только лишь внешняя оболочка, только стиль накопления средств. Стиль зарабатывания у нас далеко не капиталистический, не рыночный, и уж точно не социалистический, а просто клептократический – это ведь уже все понимают, не так ли? Или у кого-то еще сохранились иллюзии?

— В этой кризисной ситуации, когда бюджет страны почти на половину пуст, государство сможет ли не допускать снижения социального самочувствия граждан страны?

— При таком состоянии политической (самое главное) и экономической ситуации в стране никакие меры из Акорды не способны удержать в позитиве социальное самочувствие. Думать, что это возможно – это значит не понимать реального положения дел в обществе, да и вообще не понимать связи явлений между собой.

Социальное самочувствие – это не только недовольство, протесты и массовые возмущения. Это резкий рост преступности, краж, ограблений, которые связаны с тем, что способы легального заработка исчезли. Это рост уезжающих из страны. Это общее падение морали и нравов в обществе, поскольку речь теперь пойдет не о правилах поведения, а о правилах выживания. Это резкий рост общей конфликтности на всех социальных «горячих участках» общества. Это перевод отношений из правовой сферы в область криминальных разборок. Это возникновение таких ситуаций у сотен тысяч, когда возникает абсолютное ощущение жизненного тупика. Это в целом у народа – ощущение брошенности на произвол воров, бюрократов, держдиморд и прочих сволочей.

Ведь сейчас что происходит? После девальвации работодатели не только не индексировали доходы работников, но и уволили и продолжают увольнять их большую часть. Плюс ко всему урезаются зарплаты тех, кто остается! Это не просто снижение уровня жизни граждан. Это его обрушение.

Плюс ко всему существует указ президента о том, что зарплаты не будут повышаться на госслужбе и в квазигосударственном секторе. Это в тенге, не говоря уже о реальной покупательной способности.

И главное, что сегодня все понимают: на фоне роста экономик стран мира, наш, казахстанский кризис стал результатом деятельности политического руководства страны. Он – полное порождение нашей системы, как во внешне- так и внутриэкономическом плане.

Так что вывод по ситуации один – мы имеем дело с жесточайшим, прежде всего, политическим кризисом в стране. К какой развязке он приведет – будет видно, на мой взгляд, уже довольно скоро.

Как у нас обстоит с патриотизмом? Есть ли в Казахстане программа его воспитания? Насколько реально дать сравнительный анализ имевших место программ по патриотизму, которые исходили из недр государственных структур? Об этом и многом другом мы расспросили известного эксперта Дастана Кадыржанова.

— Есть подозрение, что из одной государственной программы в другую перекочевывают одни и те же установки. Если это так, то почему происходит подобное? В чем, на ваш взгляд, слабость и сила этих программ? Вы можете сказать, насколько действенны программы патриотического воспитания?

— Если начать заглядывать в глубину вопроса о состоянии патриотизма в Казахстане, то на поверхность сразу выплывет проблема нациестроительства. Патриотизм, как известно, представляет собой один из видов самоидентификации человека. И если эксперты поднимают вопрос о существовании проблем в национальной идентичности казахстанцев, то, значит, эти проблемы существуют и в вопросах патриотизма.

Недавние геополитические коллапсы выявили много нюансов в этой сфере. Выяснилось, к примеру, что некоторые граждане до сих пор идентифицируют себя с СССР и его ценностями, хотя такой страны давно нет. Или возьмем ставшее уже классическим столкновение «казахской» и «казахстанской» идентичности. Или вспомним «войну ленточек» и прочие «битвы» в социальных сетях. Вывод один: трактовок «правильного» отношения к Родине и их апологетов много, а истину, к сожалению, выявляет только война.

Срез нациестроительства далеко не исчерпывает собой понятие патриотизма, прежде всего потому, что сам по себе патриотизм – это довольно сложная философская категория. Если смотреть в общем, то он представляет собой баланс между приверженностью к стране, родине, этносу с одной стороны и приверженностью ко всему человечеству и его глобальным ценностям — с другой.

Понятно, что каждый по-своему определяет в себе этот баланс. Кстати, состояние этого баланса тоже не есть величина постоянная – оно может меняться, например, с возрастом или со сменой политической обстановки в стране или в мире.

Где должна проходить разумная грань между общечеловеческими ценностями и отечественной традицией? Кто ты в большей степени – гражданин мира или сын своего этноса? Это не праздный вопрос соотношения суши и бешбармака в кулинарии или чапана и фрака в одежде.

В конце концов, он может быть повернут так, что взятка и непотизм превратятся в нашу древнюю, а потому патриотическую традицию. Не торопитесь смеяться — у нас уже на самом высоком уровне обвинили родной климат в большинстве наших проблем.

Если мы ведем речь о балансе, о неком постоянном стремлении к достижению гармонии внутри себя, то, несомненно, речь заходит о главной функции человеческого разума — о выборе и о необходимости этот выбор осуществлять в течение всей жизни. А если есть выбор, то значит, мы имеем дело с вопросами нравственного характера. Следовательно, патриотизм – это в первую очередь нравственное, культурно-этическое понятие. И я предлагаю, чтобы не распыляться, здесь рассматривать его именно в этом ракурсе. Заглянуть, так сказать, в суть.

Как мы знаем, нравственное начало может формироваться примордиалистски (кровь, генетика, происхождение), а может создаваться в социальной среде, в том числе и активным воспитательным способом.

Ваши вопросы касаются в основном этой части – воспитательной. Хотя они не выходят за рамки еще более узкого аспекта – а именно политического патриотизма.

Главной функцией политического, или, как иногда говорят, этатического патриотизма является культивирование любви к государству, но не как к стране, а как к существующему политическому строю, а часто даже и к персоналиям власти. Культ личности, как ни странно, тоже является ничем иным, как крайней формой этатического патриотизма, который персонифицируется в фигуре любимого фюрера, лидера нации или каудильо.

Не надо забывать и о другой главной функции этатического патриотизма – это намеренное шельмование оппозиции, инакомыслия, навязывание образа «национал-предательства», «нелюбви к Родине», подмена понятий «Родина» и «власть». Без этого этатизм и тоталитарное мышление не могут существовать, потому что главным условием их успешности является отсутствие конкуренции в результате ее насильственного уничтожения.

Так что применительно к нашим казахстанским реалиям можно смело констатировать: в ваших вопросах отчасти и содержится ответ – состояние патриотизма в Казахстане таково, что оно напрямую зависит от политического содержания общества. Иными словами, у нас, к сожалению, доминирует политический или намеренно политизированный патриотизм.

Поэтому мы можем наблюдать два явления:

1) все программы политического воспитания всегда являются частью партийно-политических программ партии власти;

2) «перекочевка», как вы выразились, штампов и установок из одних программ в другие связана с тем, что партия власти у нас бессменна. При этом давно уже не имеет значения, работают или не работают эти установки в реальной жизни, поскольку все процессы тотально забюрократизированы.

Обратите внимание: сегодня мы невооруженным взглядом можем наблюдать существующую у нас простейшую кашу из понятий патриотизма, когда спортсмены за свою победу благодарят не тренера и клуб, а елбасы. Или вот в Англии, например, образ бобби-полицейского – это один из брендов-символов Туманного Альбиона. А у нас форма полицейского – это страх и ужас разгона демонстраций и вымогательства на дорогах.

Помните тот абсурд, когда даже государственный флаг был «национализирован» у граждан в пользу исключительно государственных учреждений? Помните, какая истерика творилась вокруг того, чтобы памятники ханам-создателям Керею и Джанибеку не попали в монументальную группу «Казах елі»? Что поделаешь, политический патриотизм — это всегда манипулирование «святым чувством». Мы, казахстанцы, знаем это не понаслышке.

Наблюдая тотальный кризис управления в рядах правящей группы, мы не можем не видеть: в итоге страдают все виды патриотизма из-за того, что их смешали в свое время в одну корзину. Абсурд способен внести сумятицу даже в такое кристально чистое чувство, каким является любовь к Отчизне.

Почему я здесь затронул тему кризиса управления? В сущности, патриотическое воспитание и патриотизм представляют собой управляемую сферу. Мне об этом хорошо известно, и не понаслышке. И я понимаю, что вы хотели бы больше поговорить об этом. Но давайте начнем с основ. Может, тогда прояснятся и методы.

— Приходилось слышать от экспертов, что в процессах выработки программных установок по патриотическому воспитанию как бы нет несущей теоретической конструкции. Нет и соответствующего центра, вырабатывающего необходимые мыслеконструкции, а также механизмов обкатки текстов по идеологическому концепту, направленных на патриотическое воспитание. Что вы думаете по этому поводу?

— Я бы сказал, что нет не теоретической, а несущей нравственной конструкции. Мы ведь с вами знаем, что большинство моральных ценностей человечества сформулировано в течение столетий религиями. Но и светское общество тоже выработало ряд ценнейших общечеловеческих критериев нравственности. Прежде всего, имею в виду такой критерий, как личный пример. Это один из самых сильных предикторов управления.

В связи с этим вопрос: кого из представителей власти вы сегодня можете назвать высоким морально-нравственным примером искреннего, бескорыстного, еще раз повторю – бескорыстного, преданного и благородного патриотизма? Кого из высшего руководства? Какого министра? Какого судью? Кого из их детей, племянников и других представителей их семей? Представители каких профессий все поголовно чисты на руку? Какая избирательная комиссия является образцом чести и справедливости? Кого сегодня можно считать оплотом порядочности и чистоты помыслов? Что представляет собой то, что принято считать «цветом общества» или «светом просвещения»?

Теоретические конструкции тут совершенно ни при чем. Патриотизм – это ведь стремление защитить все то чистое и светлое, что мы подразумеваем под Родиной. А если эта чистота утеряна в самом главном – в людях – что тогда?

И самое главное: патриотизм – это ведь не просто акт разумного выбора. Это ведь еще и высокое безусловное чувство. Любовь! На том же уровне, что и любовь к родителям, к Аллаху, к детям, к любимой!

— На чем необходимо сделать упор в этом направлении сейчас?

— Я убежден и всю жизнь буду убеждать других в том, что моя страна – самая лучшая в мире. И пусть передо мной будут выдвигать неоспоримые доказательства того, что мы цивилизация, тонущая в абсурде. Даже сквозь слезы я все равно буду стоять на своем, понимая разумом, что оппоненты правы. И таких, как я, казахстанцев, подавляющее большинство.

Но чтобы научиться создавать позитивные программы, строить нравственные конструкции, надо четко осознавать хотя бы то, где мы находимся и почему мы там находимся. Так вот, в силу вышеописанных мною причин никогда не было программ, которые добивались чего-то позитивного. Потому что, как правило, они были направлены на низменные интересы, в основном прагматического, мелкомещанского характера.

Модель общества сегодняшней власти – это:

1) прочное и неоспоримое право сверхбогатых править так, как им заблагорассудится, несмотря даже на очевидное отсутствие элементарного профессионализма;

2) их власть должна приносить сверхдоходы в любое время, даже тогда, когда остальным плохо, и, хотя это безнравственно, такова основа их морали;

3) сверхбогатые представляют собой сословие, которого никак не касается буква закона, а закон – это то, на что можно повлиять деньгами. Это касается их, их детей, внуков и родственников;

4) эта власть покоится на мягком мещанском подбрюшье, которое обладает откровенно обывательским, подобострастным и маргинальным самосознанием, выражающим пусть ложную, но громкую любовь к властям, называя это «благодарным патриотизмом»;

5) связью с подбрюшьем является мелкая, но регулярно спускаемая мзда на шоу и культур-треггерские проекты, щедро растящие «звезд» – имитаторов роста по социальной лестнице;

6) остальным же вменяется в обязанность любить власть, не включая разум; одобрение всей чуши, что она произносит с трибун, и наказание за отсутствие этой любви. Благо честь мундира подменена преданностью системе.

Вот такую страну нам предлагается любить, и делать это надо ежедневно и еженощно. А чтобы мы не забывали, периодически надо собираться танцевать «кара жоргу», которая из символа национального танца давно превратилась в танец социального согыма.

Но не будем завершать нашу беседу о любви к Родине на столь пессимистичной ноте. Частью моего патриотизма (надеюсь, как и многих других) является представление, что в моем народе существует некий скрытый резервуар светлой нравственности, возникший когда-то и бережно сохраненный, несмотря на войны, ашаршылык, колонизацию, тоталитаризм, геноцид, «кампеске» (конфискацию – Ред.) и экологические катастрофы, несмотря на темные годы аморальности и корыстной безнравственности.

И из этого светлого источника мы питаемся из года в год, пока существуют силы и пока еще остались немногие люди, кому высшими силами дано прильнуть к этому светлому источнику.

А программы, управление… Уверяю вас, это далеко не самое сложное и важное, что есть в проблематике патриотизма.

По традиции мы в конце года просим экспертов составить собственный рейтинг событий. Обычно имеется в виду только Казахстан. Однако политолог Дастан Кадыржанов начал с общемировых трендов, которые, безусловно, отразились и на нашей стране. Мы даем размышления Дастана Кадыржанова о важнейших событиях года и их оценки в форме монолога, не разбивая на вопросы и ответы.

В глобальном плане.

На первом месте я бы назвал общий геополитический кризис в мире: обострение взаимоотношений, все больший отход от дипломатии и все большее усиление силового фактора в мире. И, как венец всего, уже практически прямой вооруженный конфликт Турции и России, который является, с одной стороны, событием в рамках глобального конфликта, с другой стороны — показателем того, что участвующие стороны не находят никаких дипломатических, мирных мер для решения конфликтов глобального характера. Весь тренд 2015 года в геопотике — это постепенное, неизбежное, фатальное скатывание от беспомощной дипломатии в сторону силовых и бескомпромиссных стокновений.

В региональном плане.

Обрушение цен на нефть, вообще глобальная политика по энергоресурсам, участниками которой является и Запад, и АТЭК, и арабские страны, и все нефтедобывающие страны, применимо к нашему региональному пространству привела к окончательному и бесповоротному крушению экономической базы Таможенного и Евразийского союзов.

И раньше было понятно, что это аморфная организация, а после того, как не договорились по общему рынку энергоносителей, перенесли его на 2025 год, это стало еще более очевидным. Несмотря на прирост — в этом году вошли Киргизия и Армения — фактически они вошли на руины, потому что рухнула экономика двух наиболее сильных стран в этом союзе. А когда рушится основной экономический потенциал, фактически это лишает почвы к объединению. Объединяют же не негативные, а позитивные потенциалы. Как выяснилось, позитивный потенциал был очень ограниченным и его достаточно легко было разрушить.

Я считаю, что в 2015 году приговор Евразийскому и Таможенному союзу состоялся окончательный. И свидетельство этому — то, что под конец года союзники России отказались выходить из зоны свободной торговли с Украиной. Уже в открытую пошло неприятие общих правил. Плюс вступление Казахстана в ВТО: раньше думали, что участие Казахстана в таможенном и прочих объединениях будет предметом регулирования, а теперь понятно, что, с одной стороны, есть жесткие правила ВТО, а с другой стороны — фактически ничего нет.

В плане Казахстана.

После обрушения цен на основной объект экспорта стало очевидным, что у нас настолько присутствует полная деиндустриализация и отсутствует какой-либо баланс импорта-экспорта, что в приниципе экономика Казахстана — это миф, блеф существующей власти, который был разрушен буквально одномоментно.

На сегодняшний день выявляются потенциалы других стран: видно, насколько устойчива в некоторых вещах Белоруссия, видно, насколько самостоятельно производство в России, и видно, что у нас практически ничего нет. Рухнула одна статья — и вся система повалилась в тартарары.

Девальвация.

Следующий пункт — проведение девальвации и стремительное обрушение всей финансовой системы. Туда можно отнести потерю смысла пенсионного фонда, пенсионных накоплений — это тоже часть финансовой системы. Обрушение пенсионной реформы, алгоритма жизни многих поколений, двумя росчерками пера — сначала национализацией, а потом передачей вообще неизвестно кому, потом передачей банкам — это крах.

Принцип «сначала экономика, потом политика» звучит в 2015 году так: сначала рушится на наших глазах экономика, видимо, за ней идет политика.

Правосудие.

Я считаю, что под конец года состоялось полное, практически стопроцентное обрушение системы справедливости. Это закрытие СМИ без каких-либо решений суда («Зона.kz», «Ратель»), какие-то абсурдные обвинения Нарымбаева и Мамбеталина, какое-то абсурдное поведение судей и всех инструментов правосудия, которые участвовали в проведении обысков (журналистов Накануне.kz). Все это незаконно.

Произошло окончательное обрушение вообще представления граждан Казахстана о том, что какие-то крохи справедливости у нас существуют. Здесь нужно поставить точку. Никаких крох справедливости не существует. Прокуратура — бесполезный орган, Конституция — абсолютно бесполезная бумага, законы Казахстана — абсолютно бесполезный свод, который не решает вопросов справедливости. А осуществление правосудия в целях торжества справедливости — это одна из основных функций государства.

Все элементы государства, которые осуществляют правосудие, на сегодняшний день рухнули. И это очень видно по настроению в социальных сетях. К сожалению, у нас не проводится исследований общества и социальная сеть не дает общей картины, но общая тональность и в экспертных кругах, и среди простых людей доказывает это. Одним из свидетельств является большой рост самоубийств, самосожжений и прочих актов отчаяния.

Самое обидное, что эксперты еще несколько лет назад предсказывали усиление и антибанковских трендов и прочее. Но нашему правительству почему-то полюбился алгоритм «Титаника», и они его взяли на вооружение.

Позитив.

Я долго думал, как найти позитивный момент — ну разве что бешеную сопротивляемость, огнеупорность нашего народонаселения, но потом решил — празднование 550-летия Казахского ханства.

Что касается методов проведения, тональности, профессионализма и отношения к юбилею, то здесь много сомнений. Но учитывая то, что с исторической точки зрения не только научные, но и политические круги, в том числе наши собственные, подвергали сомнению нашу государственность, историчность нашей государственности, я думаю, что сам факт празднования 550-летия — это единственный позитив, который можно назвать.

Это некий рубеж переосмысления самого себя, потому что во время исследовательской и творческой работы много людей избавятся от мифов, приобретут много научных и системных знаний. В процессе изучения сама собой возникнет просветительская панель, воспроизведет какие-то положительные вещи, которые при нацстроительстве отразятся очень позитивно.